§ 2. Комплекс религиозных представлений Адинхацара
как источник сакрального характера абхазской легитимности.
Решение руководства и народа Абхазии вступить в вооружённую борьбу, безусловно, являлось труднообъяснимым с точки зрения здравого смысла: подавляющий численный перевес противника, отсутствие у абхазов воинских формирований, вооружения и боевого опыта, жесткий прессинг со стороны ООН и других международных организаций, двойственная политика руководства Российской Федерации. Тем более иррациональной выглядела глубокая убеждённость абхазов в неизбежности собственной победы в войне.
Это примечательное обстоятельство неизменно оказывалось в центре внимания наблюдателей, работавших в зоне конфликта. Так, по словам В.В. Шария, известная российская журналистка, корреспондент «Московских новостей» Нинель Логинова, побывавшая весной 1993 года в Абхазии по обе стороны линии фронта (и отнюдь не симпатизировавшая абхазам), с удивлением отмечала: «Всё по обе стороны Гумисты очень внешне похоже, за исключением одного – непоколебимой веры абхазов в победу».
Изучая данный феномен в ходе проводимых полевых исследований в 1992-1993 гг., мы зафиксировали, что эта уверенность не сводилась к декларативным высказываниям, но находилась в основе поведения абхазов. Так, директор Пицундского Государственного историко-архитектурного заповедника «Великий Питиунт» Р.М. Барцыц, демонстрируя нам в октябре 1993 года артефакты минувшей войны, мимоходом сообщил, что сбор этих «экспонатов для будущего Музея Победы» он начал собирать с самых первых дней конфликта. В апреле 1993 года начальник медицинской службы Гумистинского фронта Л.З. Аргун рассказывал о тщательности, с которой он в конце лета 1992 года заполнял медицинские документы раненых бойцов. На наш вопрос о причинах такой, казалось бы, неуместной в тех неопределенных обстоятельствах скрупулёзности, он, удивившись нашему невежеству, терпеливо объяснил, что такие сведения потребуются Республике при назначении юношам пенсий по старости.
Нам представляется, что основой этой непоколебимой веры стал другой феномен – Адинхацара – оригинальный комплекс религиозных представлений абхазов: «Тогда, если бы мы могли объективно взвешивать ситуацию, ясно посмотреть на мощь врага, его военную силу, численное превосходство, народ вряд ли вступил бы в схватку. Но Бог дал дух отваги и все мы чувствовали, что победим, вопреки всякой логике и «пророчествам». Война помогла людям и народу стать настоящими, отбросить всё мишурное и просто поверить, поверить Евангельской простотой, высокой наивностью, принять и почувствовать волю Божью… Человек в этот момент понимал тленность всего окружающего, среди разрушения и ужаса, он стоял как никогда близко к Богу и человеку – брату, понимая тщетность и слабость временного. Война вырвала человека из обывательской среды, сбросив с него бытовую мишуру и делая библейским героем, возвращая древний дух, дремавший в нем в мирное время. Только этим высоким подъемом можно было выиграть такую войну, став той жертвенной кровью, которая заплатила за победу» 1.
