— Добрый день, Нина Михайловна, — поздоровался я, запуская ветеринара в квартиру.
— Мя, — тихонечко подал голос Кузя, переводя взгляд с меня на женщину и обратно.
Та приветливо нам улыбнулась и тоже поздоровалась.
— Здравствуйте. Ну, как наш пациент поживает? Я смотрю, уже ходит вовсю?
— Ага. Живой и веселый. Ел хорошо, ни на что не жаловался. Настоящий мужик! — отрапортовал я, провожая доктора в зал.
Нина Михайловна рассмеялась. Усевшись в кресло, она поставила на стол небольшой чемоданчик. Очень быстро на столе появились бинты и прочие медицинские принадлежности.
— Никита, где та мазь, что я вам вчера дала?
— Сейчас принесу, — я пулей метнулся на кухню к холодильнику, в который вчера поставил лекарство.
Встревоженный Кузя следовал за мной хвостиком. В итоге, я принес в зал и его и банку в руках.
— Так, а теперь будет самое неприятное. Надо срезать старые бинты, — спокойно произнесла Нина Михайловна. — Держите кота, кстати, как его зовут?
— Кузя, — нервно отозвался я.
Как-то меня вся предстоящая операция нервировала. Кузьку, похоже, тоже. Он предпринял было попытку вырваться, но быстро успокоился.
— Ну что, Кузьма. Надо поменять тебе повязку. Потерпи, — обратилась доктор к моему коту и взялась за дело.
Как и что она делала, я рассказывать не буду. Скажу только, что вся эта операция сильно приблизила меня к преждевременному поседению. Кузя вел себя молодцом. Он только пару раз тихонько мявкнул и часто-часто дышал. У меня сердце кровью обливалось, когда бинты с него снимали. Хватило одного взгляда на то, что там было под повязками, чтобы зажмуриться и начать бороться с приступами тошноты… Как ветеринар с этим справлялась, наверное никогда понять не смогу. Она ведь еще и мазью раны обрабатывала…. Бедный мой Кузя.
— Ну, вот и все, мальчики! — радостно возвестила об окончании экзекуции докторша. — Молодцы. Все у вас очень хорошо, воспаления и нагноений нет, так что не переживайте. Поправитесь быстро. Никаких дополнительных препаратов я прописывать не буду.
— Спасибо, — выдавил я, испытывая нереальное облегчение.
Дрожащими руками, подхватил кота и переместил его со стола на диван. Кузька, похоже, был в легкой прострации и реагировал как-то заторможено. Попрощавшись с женщиной и договорившись о завтрашнем ее визите, я с облегчением выдохнул. Убрав по-быстрому следы операции (бинты, мазь и прочее), устроился на диване рядом с котом.
— Знаешь, Кузь, ты давай поправляйся быстрее. Такие мероприятия не по мне.
