— Когда мама твоя от нас ушла — не знаю, почему это раньше до меня не доходило, — я понял, что всю жизнь говорил тебе грубости.
— Папа…
— Ты же обещал мне. — Альберт откинулся на подушки.
— Прости. Продолжай.
— Так что же, получается, что мне было бы лучше стать священником? Как это понимать? Разве должна была моя жена считать, что наш с ней брак стал для меня слабым подобием церкви? Или мой сын должен был думать, что лучше бы он не родился?
Санк-Марс так пристально и долго смотрел отцу в глаза, что тот первым отвел взгляд в сторону.
— Жизнь, которую я прожил, — сказал Альберт Санк-Марс, снова собравшись с силами, — была такой, какую предначертал мне Господь, она оказалась гораздо лучше, чем та, которую я сам себе мог представить. Господь благословил меня женой и сыном. Я не заслуживал такого счастья.
Санк-Марс коснулся щеки отца и смахнул большим пальцем выкатившуюся из глаза слезу. Почувствовав, что справился с охватившими его чувствами, он склонился к отцу, чтобы сказать ему, что собирался, не растворив силу слов ни в горе, ни в волнении. Он прошептал отцу на ухо:
— Ты — мой отец. Я прожил жизнь совсем не так, как ты, но ты всегда вел меня по ней. Я люблю тебя. Спасибо тебе.
Через несколько минут, когда сиделка убрала чашки, Альберт сделал сыну жест рукой, привлекая его внимание.
— Мне нужно, детектив, чтобы ты сделал своему старику еще одно одолжение.
— Что ты хочешь, папа, чтобы я для тебя сделал?
— Мне нужно, чтобы ты поработал детективом для меня.
Санк-Марс слегка опешил.
— Зачем? У тебя что-то пропало? Тебя ограбили?
— Эмиль, я благодарю Бога за то, что ты не стал священником. Церковь в наши дни переживает не лучшие свои времена. Я рад, что ты, как и я, остаешься в лоне матери-церкви, поддерживаешь ее, но какое это, должно быть, удручающее место для священнослужителя! И здесь в округе так мало священников. Во многих приходах их вообще нет. А в других остались только пройдохи. Эмиль, время мое выходит. Когда настанет час соборования, мне хочется услышать слова человека, который в них верит. Я хотел бы услышать их от Божьего человека, а не от растлителя несовершеннолетних. Так что, Эмиль, сослужи и мне службу — поколеси по нашей округе, найди мне ближайшего священника, который бы соответствовал своему сану.
— Соответствовал сану? — не понял сын.
— Который бы меня не обидел. Мне бы не хотелось в последние минуты жизни бранить священника. Или прикусить себе язык, чтобы этого не сделать. Я хочу, чтобы меня успокоила искренность доброго человека, а не огорчила его глупость.
