Теперь он откровенно смеялся.
— Тебя и так до этого довести не трудно.
— Расскажи ему, Брэд. Расскажи, почему мои родители умерли молодыми.
Индеец резко оборвал смех.
— Белым людям не надо знать эту историю. И мне не надо ее снова слушать.
— Ты сам завел об этом разговор! Расскажи им, как воины сожгли дотла дом моих родителей…
— Никто не знал, что они были дома, Люси, мне так об этом рассказывали.
— Ну и что ты хочешь этим сказать? Что они правильно сделали, что сожгли их дом, плохо только, что там были мои папа с мамой? Слава Богу, я тогда спала в гараже. Если б не это, меня бы тоже давно не было в живых.
— Все это уже быльем поросло. Тогда просто произошел несчастный случай.
— Это, Брэд, черт тебя подери, было убийство. И все из-за разницы во мнениях по этому проклятому вопросу о разделе земель. Ну, теперь ты нас пропустишь или нет?
Брэд вытянулся по струнке и стал покачивать головой, обдумывая это непростое предложение.
— Обратно ты будешь возвращаться этим же путем. Так мне, по крайней мере, сказали.
— Да, мы так договаривались.
— С полным грузовиком курева.
— И передадим все сигареты вам.
— А грузовик останется вам. Вы переедете на другой берег, а потом его привезете обратно. А что, Люси, там, кстати, будет в этом грузовике, когда он вернется?
— Тебя, Брэд, это не касается.
— А может, коснется?
— Нет, Брэд, — ответила она ему, четко выговаривая каждое слово, — это не твое дело.
Брэд какое-то время пытался осмыслить новость.
— Ну ладно, — решил он наконец, — проезжай. Делай, что тебе надо. Только не забывай об одном. Мне не нужно, чтобы на индейской земле проливалась кровь. Если ее надо пролить, пусть она прольется в другом месте. Не накликай на нас беду, нам ваша беда без надобности. Вы все четко усвоили?
Люк с Энди послушно кивнули. Люси на заднем сиденье волком смотрела исподлобья.
Брэд крепко стукнул пару раз по крыше машины, и Люк Сегин тронулся с места.
Когда они выехали с земель индейцев на территорию штата Нью-Йорк, Энди повернулся назад.
— Ты ведь не просто не смотришь им прямо в глаза, — сказал он Люси, — ты вообще не в ладу со своими индейскими братьями. Ни о какой дружбе между вами и речи быть не может.
Люси скривила губы так, будто ей хотелось плюнуть.
— Воины спалили дом моих родителей, они убили моих маму с папой и говорят, что это была ошибка. Меня взяли из резервации на воспитание, а теперь, когда я выросла и вернулась, они хотят, чтобы я для них ноги раздвигала. Пусть даже не мечтают об этом!
