Олеся молча перекрестилась.
Алена, расстегнув свой кожух-полушубок, одернула на себе платье, задирающееся на бедрах.
Стелла придирчиво осмотрела всех троих, поправила на Алене шарфик, сказала всем «Ни пуха! С Богом!» и постучалась в дверь. Из номера мужской голос ответил что-то по-испански. Стелла открыла дверь, за дверью была большая прихожая номера-люкс. Зеркала, паркетный пол, красивые бра, вишневое дерево каких-то полочек для обуви, стенной шкаф для верхней одежды, раскладная подставка для чемодана.
— Раздевайтесь, — сказала девушкам Стелла. — Вешайте сюда.
Девушки быстро сбросили свои пальто, сунули их в стенной шкаф и стали перед зеркалом поправлять косметику. Без пальто Олеся оказалась крохотной куколкой в дешевом платье и нелепых ботах. А Дина — плоскогрудой, без шеи, и ноги далеко не прямые. Почувствовав свое превосходство, Алена снова одернула платье, задирающееся на бедрах, объемы которых явно превосходили объем зауженной юбки.
— Всё, всё! — торопила Стелла. — Пошли. Он ждет.
Но, шагнув к гостиной, Олеся и Дина замялись: под ногами был чистейший до янтарного блеска паркет, а у них на ногах — боты и тяжелые сапоги с белой каймой на носках.
— Туфли надо брать с собой, — сказала Стелла.
— Кабы были туфли… — заметила Дина.
— Снимайте обувь! Не в этих же тракторах по паркету!
Олеся и Дина стали покорно разуваться, неловко присев на подставку для чемодана. Стелла поглядела на модные итальянские сапоги Алены:
— Ты можешь так…
Толстые колготки Дины оказались с дыркой на носке, она поспешно стянула их с себя и сунула в голенище сапога, оставшись вообще босой.
Стелла фыркнула и с индифферентным лицом пошла вперед.
Девушки, стараясь ступать как можно легче, робко пошли за ней.
Синьор Карлос Мигель де Талавера Страдо картинно стоял у окна с видом на Кремль. Он оказался обрюзгшим толстяком лет пятидесяти, с широким и безусым бабьим лицом и с какой-то странной, пятнами, пигментацией кожи. Но мексиканский колорит тоже присутствовал — на нем были джинсы, широкий кожаный пояс с серебряной пряжкой, желтый летний пиджак и расстегнутая почти до пояса клетчатая рубашка-апаш. На седой волосатой груди — золотая цепь с бляхой, изображающей солнце, а на ногах — ковбойские тупоносые ботинки на высоких каблуках.
— Вот, синьор, еще три девочки, — сказала ему Стелла по-испански.
Синьор, выдержав паузу, медленно пошел через роскошь своего дорогого люкса прямо на девушек. Остановился в трех шагах от них и стал не спеша, с головы до ног, осматривать сначала Олесю…
