— Угольщик не вернулся?
— Не бачилы, — буркнул Тарас, не поднимая головы от карты.
Я врубил КПК и поискал Пашин сигнал — глухо.
— Вандемейер, вы не могли бы?…
У Дитриха прибор намного мощней, может, ему больше повезет.
— Пробовал полчаса назад, ничего, — отрезал учёный. — И потом, если он в «слепом пятне», то закрыт для нас.
— Ну ладно. Раз все страшно заняты, пойду собирать сплетни.
Прошелся по лагерю — ничего интересного. Кореец уже ушёл, я встретил пару знакомых, но парни тоже собирались в рейд. В самом деле, чего терять время. В нашем автобусе совещание закончилось, Костик, расположившись в тени под ржавым бортом, сосредоточенно чистил автомат, а Дитрих снова разложил на драном сиденье аппаратуру и вовсю трудился. Выходило, что я один бездельник. Впрочем, меня это ничуть не смущало. Я проверил свой почтовый ящик — конечно, письмо от Ларисы с немыслимым количеством смайликов. Похоже, сестренка будет теперь слать мне электрические улыбки каждый вечер. Я представил себе, как Ларик сидит, уткнувшись в экран, и тычет пальцами, старательно набирая текст. Небось и губу прикусила… Всё-таки приятно, если о тебе кто-то помнит.
— Вандемейер, а вы со своими переписываетесь? С семьей?
— Конечно, по четвергам я отправляю им письма.
— Каждый четверг? Строго по расписанию? А чтоб в пятницу или в среду — ни-ни?
Дитрих поднял глаза от приборов и устало потер переносицу.
— Мы договорились по четвергам. Это удобно. Жена отвечает в воскресенье вечером, у нее есть два дня, чтобы продумать ответное письмо. Извините, Слепой, мне нужно часа два, чтобы упорядочить данные.
— Наш шпигун готуе шифровку у розвидцентр, — бросил снаружи Костик. — Не заважай. Йды краще до мене, я також телеграму одержав.
— Телеграмму?
— Ну, памьятаеш, мы пытали Гошу, с ким ще Пустовар розмовляв? Шоб маршрут знайты?
— А, да… — В последние сутки было столько со-бытий, что я и забыл об этой просьбе. Как-то все перемешалось. — Ну и что Карый?
— Так що… вин не може цим подиям багато уваги придилиты, бо люды ж усе бачать…
Это понятно. Если Гоша станет вплотную заниматься ограблением, люди подумают, будто его круто обнесли. Серьезные люди так подумают. Нет, это Гоше западло — все должны знать, что у Карого дела в порядке, а если мелкие неприятности и происходят, то Гоше плевать. Ерунда, мол, не стоит внимания. Выходит, Гоша может выяснять потихоньку, исподволь, чтобы в глаза не бросалось.
— Но кое-что он выяснил, верно? Говори уже, что в «телеграмме»?
