Катрин села на траву, он примостился рядом и стал смотреть на эту штуковину, хорошо зная, что другого случая увидеть настоящее чудо уже не будет. В этом не было никаких сомнений. Ну разве не чудом возникла эта вещь’’ А может, она все-таки инопланетная? Вряд ли. Зачем этим тарелочкам наша насквозь отравленная планета? Вот именно. Он вдруг ясно вспомнил вонючие озера отходов, утренний удушливый смог и дожди, от которых листья деревьев покрывались пятнами, словно ожогами, мертвые, без птичьего пения леса, реки, в которых никогда больше не заведется рыба.
Здесь, в этом новом мире все еще можно переделать. Можно даже создать что-то новое, что будет жить в согласии с природой.
И вообще, может быть, природа имеет некий защитный механизм, который, время от времени, когда ей грозит бесповоротное уничтожение, включается и убирает то, что являлось этому причиной? Может быть, куб — последняя попытка защитить себя от людей, призвав на помощь прошлое? А по нему “рокамболями”.
Вот так! И изволь получать деньги, отпуска и все что полагается. Да на черта мне эти деньги, если через десять, двадцать лет на них не купишь глотка чистой воды?
Ему вспомнились кадры из какого-го фильма…
…Серое полотнище леммингов катилось к обрыву. Вот передние свалились в пустоту, потом другие, третьи, сотые. Пена серых голов и спин, перехлестывавшаяся через край обрыва и летевшая вниз, в воду.
Не похожи ли мы сами на леммингов? А природа вовремя включила защитный механизм, предложив нам выход из положения. Мы же хотим его уничтожить, не понимая, что тогда может включиться другой, более страшный. Вроде того, что заставляет леммингов бросаться в воду.
Он посмотрел на Катрин и увидел ее испуганные глаза. А рука уже тянулась нажать кнопку на корпусе компаса. Тогда из него полезет тоненькая антенна, и заработает передатчик. И даст пеленг, на который прилетят “рокамболи”. Достаточно нажать…
— Ишь, ты — пеленг захотели, — сказал Харлам и зашвырнул компас подальше, в траву.
— Вот так, — сказала Катрин и улыбнулась Харламу. Они встали и пошли прочь, от этой желтоватой глыбы.
Харлам шел и думал о том, что похоже, это является единственным выходом. Потому что мы, современные люди — отравлены. Мы отравлены нашим пренебрежением к природе, желанием урвать от нее как можно больше и любой ценой. Когда хроноклазм захватит всю планету, нас будет по сравнению с теми, кто вернулся из прошедших веков, не так уж и много. И вообще на Земле будет хаос, который, конечно, со временем снова вернется к порядку. Но есть шанс, что за это время возникнет что-то новое, какое-то другое отношение к окружающему миру. Не может такая вещь, как всепланетный хроноклазм, пройти без следа.
