— А потому, что в пьесе рано ставить точку, — с усмешкой брякнул я. — Нужна отсрочка.
— Вроде того, — сухо ответил Пеннер. — Только инквизиция отвечала иначе.
Если он предполагал, что таким сдвигом по фазе загонит меня в тупик, то попал в точку.
— Гамлет будет выглядеть трусом? — наугад предположил я.
— И это верно. Однако… — Лютер сделал паузу, дожидаясь моего вопроса. — Вы забыли: у Гамлета есть веская причина. Если он убьет короля в момент молитвы, душа того может попасть в рай, но Гамлет ведь стремится отправить ее прямиком в ад! Вот… вот где подлинно тайная месть! А инквизиция, с прямо противоположными намерениями, терзала еретиков до тех пор, пока они не сознавались и не исповедовались. После чего им устраивали аутодафе (как бы демонстрируя Ад) как можно скорее, чтобы они не успели вновь впасть в грех, и тем самым спасали их души. Умны были иезуиты. Славные ребятки: таким образом они доставляли себе мстительное удовольствие, запугивали собратьев по вере до полного конформизма, выкупали целую пачку своих же просроченных векселей-грешков и поддерживали добрые отношения с Богом, — и для всего этого достаточно было поворошить хворост кочергой и чиркнуть спичкой…
Он надолго умолк; я ждал продолжения. Наконец он повторил медленно, как бы в глубоком раздумье:
— Да, чиркнуть спичкой… Интересно, сколько случаев поджога… Сделать легко, остановить трудно. Адское пламя. Забавное зрелище. И разоблачить невозможно. Озлобленный клерк на почте. Человечек в самом низу лестницы… Дать бы им всем… Ударить — но не розгой, а гранатой… Вот как у Фолкнера описано, когда он бесился, работая на почте, потому что обязан был становиться навытяжку перед любым идиотом с тремя центами на марку. Полить контору ядом… поставить пулемет на колокольне… динь-дон, динь-дон…
Глаза Лютера затуманились, голос слышался как бы издалека.
— Шлюха, обожающая заражать матросов сифилисом, парень со СПИДом, обожающий одаривать шлюх вирусом иммунодефицита… — Пеннер ложкой начертил в воздухе крест, едва не задев себя по носу. — Впрочем, для возбудителя тифа Мария была лишь невинным носителем. Вроде передатчика испорченных генов. Но эти случаи учат нас… вы меня понимаете? — учат различать, где конкретная жертва целенаправленной мести, как брат для Ипполито, с яблочком мишени на глазах дона Джулио, а где обобщенная идея возмездия, как у Алкивиада, натравившего врага на Афины, либо безличная неприязнь к неким универсальным принципам — вроде нелюбви Свифта к человечеству.
