[14] ?
– Знаете, что нас спасает? – спросила Джемма в один из теплых, благоуханных вечеров, когда они все вместе сидели на веранде, потягивая «Метаксу». – То, что мы ничего не знаем друг о друге. Мы не лгуны, не воры, не тупицы, не интриганы, не трусы, не мошенники... о нет, ни в коем случае, ведь доказательства отсутствуют! Здесь, на Корфу, мы можем быть какими угодно. Мы можем начать все с чистого листа. У нас нет прошлого. Мы невинны.
Тогда Лиза не придала этому особого значения, однако слова не забылись. Невиновны, невинны... есть разница или нет? Невинны – это что-то ветхозаветное, состояние до грехопадения. А невиновны – скорее термин судопроизводства. Если некто, совершив преступление, умудрился уйти от ответственности и суд присяжных объявил его невиновным... Господи, да при чем тут преступление? Что за мысли лезут в голову средь бела дня на берегу Ионического моря?
Чихая и отфыркиваясь, на мыс забирается Джемма, несколько минут отплясывает на горячих камнях, давая солнцу подсушить купальник, а потом с блаженным вздохом вытягивается на циновке рядом с Лизой.
– Ну как? – спрашивает та, не открывая глаз.
– Класс! Хотя мне больше понравилось в Сидари.
– Мы были там уже три раза.
– Ну и что? В Антипасе мы вообще были раз сто или двести.
– Мы же там живем, глупая курица!
– Это я-то глупая курица? – Кипя от негодования, большей частью притворного, Джемма наклоняется над простертой на циновке Лизой и кусает ее за грудь. – У-у, ведьма!
Та испускает пронзительный вопль. Отшвыривает в сторону шляпу и хватает обидчицу за горло.
– Ведьма, да? Ну так не приходи больше к ведьме в постель!
– Ишь какие мы обидчивые!
– Значит, ночью я твоя сладкая девочка, а днем – ведьма?
– Ты же не брезгуешь глупой курицей. Почему я должна брезговать ведьмой?
Взобравшийся на скалу Венсан застает их за обычной возней со всякими там шлепками, повизгиваниями и поцелуйчиками, но поскольку здесь нет ничего такого, чего бы он не видел раньше, не обращает на это ровным счетом никакого внимания. Преспокойно раскладывает на полотенце свои трофеи (две витые раковины асфальтово-серого цвета с розовой изнанкой и небольшой кусок рыхлой губки), подбирает с земли отброшенную Лизой шляпу, надвигает на глаза и не спеша подходит к выступающему краю мыса.
Он стоит, поджарый и гибкий, как акробат, с мускулатурой, развитой чуть больше, чем это необходимо для манипуляций с кислородными баллонами. С его длинных волос, собранных в хвост, капает вода. Крепкие ягодицы, обтянутые черной эластичной тканью плавок, заставляют женщин на пляже смотреть ему вслед. Он неразговорчив, но и не угрюм. Любит спонтанный секс в любое время суток, симфоническую музыку, сухое красное вино, легкие завтраки, удобную одежду из натуральных тканей, дорогие сигареты и ни к чему не обязывающие отношения. Хорош он или плох? Отзывчив или равнодушен? Можно ли на него положиться? Стоит ли ему доверять?..
