Но, столкнувшись с простым фактом — что с этой минуты он может завести детей, имеющих физические тела или же существующих лишь в сети, — вновь осознал, что не знал и не понимал ни-че-го.
Он. Может. Стать. Отцом.
Когда-нибудь. И с одной только женщиной, с той единственной, для кого его семя и его разум не будут бесплодными.
Это возможно.
Мысль не успела развернуться до конца. Чувство, трепещущее под покровом ужаса, не успело оформиться, вырасти, пробить удушающую панику. К его губам в третий раз поднялась ритуальная чаша.
«Вы имеете хоть малейшее представление, что означает вступление в традиционный аканийский брак?»
Это ведь навсегда, пришла вдруг отчетливая мысль. Чтящие обычаи семьи не признают разводов. Единственный способ освободиться — через острие собственного ножа. Но гибель базового профиля уничтожит человека по имени Канеко Тимур, даже если тело его и разум останутся целы. Смерть — окончание всех дорог, разрушение любых уз. Для советника это будет означать потерю положения в обществе, добровольный отказ от власти, расторжение союзных соглашений. Он лишится доступа к собственным счетам, вынужден будет оставить тайный совет, освободит должников от всех принесенных клятв.
Акана не отказывала детям своим в праве сбросить ставшее непосильным бремя. Но, во имя чести предков, если ты сбегаешь от ответственности, то не выбирать же, какие части тебя не устраивают, а какие неплохо бы и сохранить. Сетевая смерть стирает все, даже имя.
За ошибку в выборе партнера — не слишком ли велика цена?
Третий глоток был, пожалуй, самым отчаянно смелым поступком, который Канеко Тимуру довелось совершить за свою недолгую жизнь. В неизвестность — как в пропасть. С головой.
Мятно-хладный вкус на языке. Тишина, затаившая дыхание. В нем больше не было изменений.
Изменилась Акана.
Паутина дрогнула, развернулась, углубилась доселе невиданным измерением.
Отклики.
Один за другим. Десятки. Сотни. Тысячи. Звездопад коротких ясных посланий.
Поздравление с радостным и долгожданным событием. Подтверждение нового статуса. Предоставление нового уровня доступа.
Справедливость заставляла отметить, что лишь ничтожная часть обрушившегося потока имела отношение к его — теперь официальному — родству с кланом Фудзивара и, следовательно, с высшими сословиями. Драконья доля витиеватых посланий говорила о добровольном и осознанном взятии на себя ответственности. О принесении клятв перед людьми и ками. О том моменте, когда человек говорит себе и миру — «я взрослый».
