— Скажите, мне к вам обратиться? — спросила она у художника.
— Зависит оттого, что вам нужно, — ответил он. — Рожать, как я понимаю, вы не собираетесь?
— Мне сказали, что нужно позировать для картины. Я Леора Траверс. — Она замолчала, выжидая.
— И вы травите людей.
— Что?
— Нет, ничего.
— Какая замечательная картина, — сказала она. — Просто рай на земле или что-то вроде.
— Что-то вроде, — буркнул художник. Он вынул из кармана листок со списком. — Траверс, Траверс, Траверс. Ага, вот и вы. Да, вам уготовано бессмертие. К какому безлицему телу мне прилепить вашу голову? Выбор уже невелик.
Дама растерянно оглядела фреску.
— Ой... Они какие-то все одинаковые. Я в этом искусстве ничегошеньки не понимаю.
— Тело есть тело, разве нет? Ну ладно. Как автор шедевра я рекомендую вам эту тушку. — Художник ткнул в безликую фигуру женщины, тащившей к мусоросжигателю охапку сухих стеблей.
— Но, — возразила Леора Траверс, — это, скорее, отдел уборки? А я работаю в ритуалах. Мы уборкой не занимаемся.
Художник зааплодировал в деланном восторге.
— Что же вы говорите, что не разбираетесь в искусстве, если знаете его законы лучше меня?! Разумеется, заведующей не пристало таскать ботву. Обрезчик, вот, кто вам подойдет! — Он ткнул пальцем в фигуру, срезавшую отмершую яблоневую ветку. — Как вам? Нравится?
— Ох, — выдохнула она, покраснев и смутившись. — Это же я... я буду стоять рядом с доктором Хитцем.
— Вы против?
— Господи, нет, конечно! Это... это такая честь.
— Вы им восхищаетесь?
— Разве можно не восхищаться таким человеком? — удивилась дама, не отрывая взгляда от портрета доктора Хитца. На картине он был загорелым, седовласым, всемогущим Зевсом. Ему было двести сорок лет. — Им все восхищаются, все... Благодаря ему в Чикаго открылась первая газовая камера.
— Для меня это огромное удовольствие: поместить вас бок о бок на веки вечные, — сказал художник. — Отпиливание конечности, по-моему, весьма подходящий символ?
— Да, чем-то подобным я и занимаюсь. — Она ничуть не смущалась своей профессии. Она просто делала свою работу: помогала людям уйти из жизни спокойно и с удобством.
Леора Траверс еще позировала для портрета, когда в комнату вошел сам доктор Хитц. В нем было больше двух метров росту, и каждый сантиметр из этих двух с лишним метров излучал важность, успех и удовольствие от жизни.
— Мисс Траверс, милая мисс Траверс! Что вы здесь делаете? Люди тут не уходят, они тут появляются! — пошутил он.
— Мы с вами будем рядом на этой картине, — смущенно сказала она.
