Я вспомнила, как говорила Питу срывающимся голосом:
— Я так напугалась, Пит. За всю жизнь не испытывала такого страха!
Я поставила кружку нетвердой рукой. Хорошо, что не перевернула.
Пит держал меня в объятиях добрые пять минут, утешал. Шептал:
— Все нормально, моя хорошая, я здесь, я с тобой. Я никому не позволю тебя обидеть.
Эти слова заставили меня заплакать еще горше, я уткнулась ему в воротник, мое сердце разрывалось.
Он наконец разжал объятия и повел меня в гостиную. Отодвинул в сторону груду хлама на диване, бережно усадил меня и пошел на кухню. Приготовил крепкий сладкий чай.
Я испытывала невероятное облегчение оттого, что он рядом. Он тихо гладил меня по спине, пока я молча пила чай. Я не хотела ничего говорить: боялась выдать себя. Потом он сказал, что нам придется все приводить в порядок.
Он встал, снял пиджак, распустил галстук, повесил то и другое на перила. Оглянулся по сторонам, присвистнул и беспомощно пожал плечами.
— Боже, я даже не знаю, с чего начать!
«Может, лучше расскажешь, где ты ее встретил? Что нашел в ней такого, чего нет у меня? Как долго это продолжается? Ты ее любишь? Она бывала в нашем доме?»
— Нам, наверное, понадобится помощь. Я бы позвонил маме с папой, но они, наверное, уже в Африке. — Он глянул на часы, словно те могли точно сказать, в какое время Ширли приземлится на другом континенте. — Может, позвонить твоей маме?
— Она ведь в Майами, — покачала я головой.
— Черт! Я и забыл. Какое неудачное совпадение.
— Так уж бывает, — отозвалась я.
Я чувствовала страшное изнеможение. Интересно, думает ли он о ней сейчас? Я держала обеими руками горячую чашку, и мне хотелось швырнуть ее в голову Питу. Хотелось завизжать и высказать все, что скопилось у меня на душе…
Он принялся наводить порядок и бормотать, что у этих уродов, должно быть, нет сердца. Я не слушала. Я думала: если бы не Лиз, все у нас было бы и порядке. Она кружилась передо мной в своем платье-балахоне, гнусно улыбалась, и я ненавидела ее.
Я старалась унять дрожь, крепко держала горячую чашку, пыталась изгнать эти мысли. Надо переключиться на что-то другое, чтобы не взорваться.
Мы взяли мешки для мусора и принялись за уборку. Пит болтал без умолку, бросал на меня встревоженные взгляды. Я слушала его, но не понимала смысла слов. Так ведет себя человек, переживший шок. Впрочем, это было недалеко от истины.
Когда я споткнулась о стул, который несколько часов назад сама же и швырнула, Пит протянул руку и поддержал меня. Я зашаталась за нее, а он улыбнулся и сказал:
