Паркер вызвался идти первым, на разведку.
Полный дурдом: топать из пивнушки и лезть в чёрный катафалк, чтобы отведать коричневого сахарку. Вдобавок к причудливому приглашению, в этом старом погребальном лимузине было так темно, что едва можно было разглядеть цыпочку. И времени на любовь было в обрез…
Нужно было завернуть за угол квартала, проскользнуть в машину и дёрнуть за шнур своей пушки. Не более того.
Через 5 минут Паркер вернулся, ухмыляясь, застёгивая на ходу ширинку и урча от удовольствия.
— О, хороша, оч-ч-чень хороша.
Следующим был Гай Нери. Он пошел, качаясь, к машине и упал, мы подняли его и помогли забраться внутрь. Он был молод, невинен и основательно под мухой.
С выпивкой в руках мы ждали его, стоя перед баром на тротуаре. Сейлор хватался за свои яйца и от нетерпения рыл копытом землю.
— Где они? Что это Нери так возится, где этот чёртов катафалк, блин, твою мать?!
Я перебрал и понимал это. У меня бы ничего не получилось, даже если б я вставил палочку.
Наконец, показался лимузин, вышел на финишную прямую, и мы услышали, как из него доносились ругань и шлепки. Эта швабра выдавала Нери по первое число.
Со спущенными штанами, закатив глаза под лоб, он вывалился из машины.
— Сукин сын! — визжала потаскушка.
— Он набрался, — объясняла она, — идёт ко мне, а у него не стоит. А потом говорит, что хочет «ещё раз завернуть за угол»!
Мы стояли ошеломлённые и глупо хлопали глазами.
— И не возвращайся, пока он не станет у тебя большим и твёрдым! — заявила она Нери.
Думаю, эта дама действительно любила свою работу. Если б только она снизила уровень своих ожиданий…
Мы поставили Нери на ноги и натянули штаны, и он попробовал извиниться.
— Прости, ради Бога прости, никогда раньше такого не было, — бормотал он, пытаясь застегнуть ремень и покачиваясь на нетвёрдых ногах.
— Дерьмо! А ты тоже девственник, что ли? — с подозрением обратилась милашка к Сейлору.
Тот не смутился.
— Моя очередь, сладенькая, — улыбнулся он, — и клянусь Господом, я твёрдый как кирпич. Вставлю тебе по самые канделябры, сучка! Сделаю тебе новую дырку в заднице. Ты, Золушка, получишь десять дюймов настоящей штуки, в счёт Нери…
*****
Удивительно, никто из нас не подцепил триппер, хотя один парень из нашего взвода умудрился таки намотать. Его звали Ларри Эванз, и он отказывался идти в лазарет.
Мы уговаривали его, говорили, что если не вылечиться, дело может кончиться бесплодием. Мы советовали ему не падать духом, ибо священный долг солдата — напиваться и таскаться по бабам.
