ТЕБЕ ЕСТЬ ЧЕМ ГОРДИТЬСЯ!
Нас встретил капрал в блестящем тропическом шлеме и с помощью тычков и ругани выстроил для переклички. Затем повёл на склад за постельными принадлежностями и другими вещами.
Наскоро обмерив, нам выдали новенькое обмундирование: две пары солдатских ботинок, нижнее бельё, рабочую униформу, пилотку и фуражку, подвязки на брючины, парадную форму, носки и форменные туфли.
С полными охапками этого барахла мы прошли в казарму, где за тридцать минут надо было переодеться, заправить койки и построиться, чтобы идти в столовую.
Нам показали, как заправлять койку. Простыни и одеяла — натянуть, складки — под углом в сорок пять градусов. Мы старались, но всё равно такая заправка не выдержала бы никакой проверки. В казарме дозволялось курить, но не в постели.
— В казарме есть пепельницы. Пепел на пол не бросать. Все окурки в пепельницах ДОЛЖНЫ быть погашены. Ясно? — монотонно бубнил капрал со скучающим видом.
Мы кивнули.
— Не слышу вас!
— Так точно, капрал, — нестройно ответили мы.
— Я всё ещё не слышу вас!
— ТАК ТОЧНО, КАПРАЛ!
Еда наполнила живот, но не очень напитала: жёсткий ростбиф, жареный картофель, салат и стакан молока. Быстро заправившись, мы протопали назад в казарму. Было три часа утра. Со временем появится привычка говорить «три-ноль-ноль». Огни потушены — отбой. Мы повалились на койки в надежде проспать хотя бы восемь часов. Но в армии никого не волнует, был ли у солдата здоровый сон. В 06.00 загремел подъём. Полусонные, чертыхаясь, мы оделись, заправили койки и выстроились перед казармой.
Отныне, было сказано, мы должны бриться каждый день, не имеет значения, есть что брить или нет. Таков армейский устав. И мы будем бриться от кончиков ушей до ключиц. Никакая растительность на лице не допускалась: все эти баки, бороды, усы, козьи бородки и прочее.
После завтрака здоровенный сержант внимательно осмотрел нас на предмет выполнения приказа. Он быстро прошёл сквозь строй, выхватывая небритых.
— Сегодня утром ты был недостаточно близок с бритвой, Элвис…встань сюда. Ты тоже, болван…и ты…и ты.
Отобрав двенадцать небритых салаг, он обратился к ним так:
— Армия учит, парни, что вы ДОЛЖНЫ бриться ежедневно. Поэтому у вас есть десять минут, чтобы убрать растительность с лица…ВСЮ растительность. А если что-нибудь останется, я сам побрею вас насухую вот этой бритвой.
И он выудил из брюк ржавую бритву «Жилетт» с тупым лезвием и поднял, чтобы всем было видно.
Несчастные помчались назад в казарму бриться, а мы стояли «вольно» под палящим солнцем. Через несколько минут один рядовой потерял сознание. Его звали Уилсон, чёрный из Чикаго.
