...Проводив Фартушного, я пошел на лодку.
На "Камбале" меня ждали новые поздравления и дружеские рукопожатия.
- Я, конечно, знал, что вас назначат командиром, - заявил Пересыпкин, мне даже приснилось...
- Вы рады? - спросил я его.
- Конечно, рад!
- Что расстаетесь с таким помощником командира, как я?..
- Да нет! - смутился матрос, а окружавшие нас подводники весело рассмеялись. - Я рад, конечно, что вас назначили командиром, но не потому, конечно, что мы расстаемся с вами...
Пересыпкин злоупотреблял словом "конечно".
- Наверно, и потому тоже, - продолжал шутить я.
- Хоть вы меня, конечно, и на губу посадили, - оправдывался Пересыпкин, но, конечно, правильно посадили... Мина тоже сказала, что, конечно, правильно посадили... А за правду только нюни обижаются, а настоящие, конечно, матросы должны благодарить.
Пересыпкин намекал на случай, когда я наказал его за опоздание на разводку дежурно-вахтенной службы.
- А где сейчас Мина? - спросил я его. - Ведь она была в Севастополе.
- Мина-то? - Пересыпкин заулыбался.
- Мина, говорят, замуж вышла за какого-то разгильдяя! - крикнул кто-то из толпы матросов.
- Вот в это уж никто не поверит. Она порядочная девушка, - заступился Свистунов.
- Мина, конечно, была здесь, - Пересыпкин пропустил мимо ушей насмешки товарищей, - а сейчас на фронте.
- Пишет?
- Редко, конечно, - еле слышно произнес матрос.
- Ну и редко! - расхохотался друг Пересыпкина Додонов. - Да он ответы не успевает писать.
- Как это не успеваю? - обиделся Пересыпкин, - Конечно, не успеваю, когда враз приносят кучу писем, а потом... по два месяца нет.
...В последний раз я беседовал с подводниками "Камбалы". "Проработав" Пересыпкина, матросы направили огонь своих шуток на Додонова, затем вспомнили Сазонова, Калямина и других членов экипажа.
Поздно вечером меня провожали подводники "Камбалы".
Стоя на подножке камуфлированного вагона военного поезда, я по очереди еще и еще раз жал руки бежавшим за поездом подводникам.
- Вы все же сбрейте усы! - крикнул я Пересыпкину, который третий раз прощался со мной. - Стариком быть всегда успеете!
- Кто его знает, успею ли! Война! Мина говорит... Последние слова Пересыпкина потонули в смехе товарищей, и я так и не узнал, что говорила Мина по поводу усов своему жениху.
Ранним утром 17 июня 1942 года поезд доставил меня на одну из станций, откуда к месту базирования подводных лодок я шел уже пешком.
Шагая в то ясное, летнее утро по пыльному шоссе, я вдруг испытал тревогу перед новым, неизвестным.
