«И это он учел», — подумал Лепихин, зная, что некоторые предприимчивые приемщики действительно нанимали себе помощников, на эксплуатации которых основательно наживались.
Николаев пришел к Лепихину от знакомого ретушера. Этот Николаев и сам заработает, и Лепихину даст. Да и осторожный, видать. Сейчас Лепихин подпишет у Сугробова бланки, как просит Николаев, а там он пусть как хочет со своими помощниками рассчитывается. В случае чего он, Лепихин, вообще ни при чем.
* * *
— Какой же ретушер вам рекомендовал Николаева? — спросил Андреев.
— Александр Борисович Иофский.
Андреев записал фамилию и адрес, и видя, что больше Яков Григорьевич ничего сказать не может, отпустил его. Взявшись за ручку двери на выходе из кабинета, Лепихин вдруг остановился и, обернувшись к Андрееву, сказал:
— Вам еще нужно было бы спросить Бубенцова.
— Какого Бубенцова? — удивился Андреев.
— Помощника Николаева. Был такой у него, перевод присылал из Йошкар-Олы. За розданные портреты. Зарплату ему комбинат начислял. Там и данные есть на Бубенцова. По договору работал, временно.
— Спасибо, Яков Григорьевич! Это очень важно. Сколько мы с вами беседуем и только теперь до дела дошли.
Лепихин ушел, оставив Андреева в новом раздумье.
Еще один помощник. В чем помогал? Только ли в портретном деле? Один уже помог, кажется. Так, что долго не расхлебать. А этот — второй? Тоже простак, вроде Генки? Или наоборот — умен слишком? Укрылись под ретушью. Должность скромная — приемщик заказов. Во времени сам себе хозяин. Ехать может, когда хочет и куда хочет.
В круг внимания Андреева попадали все новые и новые люди. Иногда знакомство оказывалось бесследным. Может, также будет и с Бубенцовым. Но все же разыскать Бубенцова необходимо. Как только вернется из Тагила Савченко, придется ему заняться Бубенцовым. И Иофским тоже.
Приехав в Нижний Тагил, Савченко как бы заново начал следствие по вопросу об исчезновении приемщика портретов Николаева. Материалы, имевшиеся в местном отделении милиции, оказались очень скудными и не объясняли, как погиб Николаев. В протоколе было сказано, что 18 марта на окраине города у незамерзающей полыньи прохожими была найдена шапка-ушанка, неизвестно кому принадлежащая.
К полынье вели следы двух человек. Один след каучуковой рифленой подметки ботинок. Другой след валенок. От полыньи к городу обнаружен только один след того человека, что был в валенках. Этот след терялся в пешеходной тропе. Установить, кому принадлежали следы и шапка, не удалось, и дело было приостановлено.
