Через несколько дней Савченко вылетел в Тагил. Сам же Андреев занялся поисками Лепихина.
Заведующий портретным цехом был вскоре разыскан и вызван, но только не к Андрееву. Лепихина пригласили в отделение милиции по месту жительства, что для него было не впервые.
И вот он перед начальником отделения милиции, который ему задает вопросы в присутствии Андреева, сидящего в стороне:
— Чем занимаетесь сейчас, Яков Григорьевич?
— Не работаю, товарищ начальник, на пенсии.
— Да вы еще молодой совсем, как же так на пенсии?
— По болезни, по инвалидности, — объяснил Лепихин.
— И давно не работаете?
— Вот уж несколько месяцев.
— А в последнее время где работал?
— В Лагутвинском комбинате, — отвечал Лепихин кратко, стараясь не распространяться.
— В Тульской области, значит?
— Да, в Тульской, — неохотно подтвердил Лепихин.
— Как же так. Живете в Москве, а работали в Тульской?
— Это было временно.
— А сколько времени работали?
— Что-то около года.
— Впрочем, меня интересует другое: Сугробов сказал, что когда закрылся портретный цех, вы увезли с собой все документы на приемщиков. Так ведь?
— Ну, увез тогда трудовые книжки, — подтвердил Лепихин.
— Для чего увезли?
— Раздать их приемщикам, чтоб не ездили все зря туда. Цех ведь срочно ликвидировали.
— А почему срочно так? Кто велел?
— Я и сам не знаю. Директору нашего комбината Сугробову звонили ночью из Москвы. Утром он пришел наполоханный. Вызвал меня и день один сроку дал ликвидировать. Ты, кричал, эту лавочку прикрывай немедленно. Я забрал трудовые Книжки и выехал из Лагутвинска. А приемщики отчитались переводами, если кто деньги должен был, по квитанциям. Не знаю, зачем спрашиваете меня. Там все точно отчитались.
— Сугробову кто звонил, не знаете?
— Из Главного управления начальство, из инспекции — Сорокин, кажется... Сугробов тогда говорил: его ночью Сорокин звонком из Москвы поднял и долго наставления по телефону делал, он замерз даже, в исподнем белье стоял. А утром чуть свет на работу заявился. Ликвидируй, говорит мне, немедленно. Я еще оттянуть попытался. Ладно, говорю Сугробову, ликвидируем постепенно, ты сообщи в инспекцию, что ликвидировал, мол, да и только. А он как замахал руками на меня. Что ты! Что ты, говорит, немедленно ликвидируй! Не сносить головы нам с тобой! Я тогда сам испугался, что, думаю, стряслось такое? И сейчас невдомек — чего цех ликвидировали?
— Ну, а с книжками как? Все роздали?
— Все, — сказал Лепихин.
— Не могло так быть, Яков Григорьевич. Не все.
