Только теперь, вплотную к нему, увидел Жанжак, как велик новый батюшка. Велик и силен, судя по плечам. Такому бы не в священники — в патруль!
— Ну, так как? Зовем учителя?
— Зовите, раз хотите, — буркнул лекарь, переступая порог дома. — Поговорим.
"А что? И поговорим", — думал он, устраиваясь за столом в просторной горнице. — "Учитель и поговорит. А я послушаю, что тут и как".
— Ну, так, подождите тогда немного здесь, сейчас я сам схожу за ним, — обрадовано закивал батюшка и прикрыл дверь.
"И чего он сам-то пошел?" — думал Жанжак, с любопытством осматриваясь. — "Мог бы и пацанов послать — вон их сколько на улице бегает".
В доме священника он был впервые, но ничего нового для себя не увидел. Как и у большинства сельских жителей, две комнаты, разделенные печью, икона в дальнем от входа углу, окна во двор, лавки вдоль стен. Дом — он и есть дом. Лекарь снял, перекинув ремень через голову, сумку, положил ее сбоку на лавку. Но меч, потрогав кожаную перевязь, снимать не стал, а только сдвинул чуть дальше, чтобы не мешался.
На столе стояло плоское блюдо, полное слегка подсохших, видать, вечерней выпечки, пышных блинов, тарелка свежего жидкого меда, крынка с молоком и чайник, судя по всему только что снятый с печи.
"Это как же он меня перехватил-то? Чайник, выходит, снял, выбежал — а тут и я иду?"
На дворе загомонили мужики, дружно здороваясь с учителем.
Длинноволосого чернявого учителя в селе уважали. Он был намного моложе лекаря, но тоже уже давнишний, и практически все дружинники недавно еще ходили к нему в школу. Да, и школой-то назвать… В доме, что учителю положен, одна комната, что побольше, уставлена лавками и столами. Два длинных стола и лавки вдоль них. Вот и вся школа.
Учил учитель письму, счету, чтению по книге, что переходила по наследству от одного учителя к другому — давали ее в руки только лучшим ученикам (а остальным это чтение и не нужно вовсе было). И еще он рассказывал историю. Только в хранилище хранили историю. Только там знали, как и что случилось. Вот, учитель и рассказывал, объяснял. Как сказку, как фантазию какую-то. Про города, про машины, про дома многоэтажные, про библиотеки, где любой мог взять любую книгу. Про катастрофу.
— Ну-с… — священник поднял руки, благословляя пищу. — Приступим. Заодно и побеседуем о делах сельских и не сельских.
— Угу, — покивал головой Жанжак, слизывая текущий по пальцам мед. — Отчего бы и не поговорить?
Учитель не ел, а только с подозрением осматривался, сидя молча в углу у печки.
