Лесополоса была польской, даже европейской – чистенькой, не такой как в России. Все дело в том, что в Европе топят собираемым валежником – а в России просто рубят деревья на дрова, валежник же никто не убирает. Почти сразу на пути ему попалась лиса – лис здесь было много, они были сытыми и наглыми, потому что выходили питаться к дороге выброшенными объедками и еще умудрялись открывать крышки и растаскивать мусорные контейнеры, тоже ища съестное. Увидев человека и учуяв металлический аромат оружия и оружейной смазки – лиса фыркнула с досады и неспешно потрусила прочь. Переждет, отлежится в поле – и опять к дороге выйдет.
Лиса-лисичка, лиса – сестричка.
Этому тоже учил его старый Бронислав, он хоть и был охотником и егерем – но он учил молодого графа любить природу и не разорять ничего без необходимости, будь то муравейник в лесу, птичье гнездо или целая страна, где ты живешь. Жаль, что на каждого в детстве не нашлось своего Бронислава.
Лесополоса перешла в парк – и это было заметно, деревья одного роста, посаженные по линейке, уступили место столетним великанам и молодой подрости. За парком никто не ухаживал, у Бронислава и двоих других слуг хватало сил только на парк перед домом – и парк превратился в лес, росший, как ему вздумается.
С графом Ежи Комаровским в этом лесу не стоил связываться. Даже очень подготовленный человек скорее всего проиграл бы схватку – потому что граф считай, вырос в этом лесу, на летних каникулах он жил в нем, знал все его тайные тропы и всех его жителей. А другие люди, кроме Бронислава – были в этом лесу чужими.
Первого он обнаружил на самом краю леса, тот отошел облегчиться. Граф его никогда не видел – здоровый дурномясый детина, но повязка на рукаве сказала ему все, что он хотел знать.
Прислонив винтовку к дереву, детина снял штаны и присел. Облегчился, подтерся лопухом, протянул руку за винтовкой – а винтовки уже не было. Обернулся, еще толком не застегнув штаны – и получил страшный удар по голове, отчего свалился прямо в наделанную им кучу.
Старая не дышать, граф наскоро обыскал его, пистолета не было, но было целых два ножа, оба складных и по виду новых, небольшой светодиодный фонарь, тоже новый, запасная обойма для винтовки и несколько пачек хороших целевых патронов. Конечно же богемские Селье и Бело, другого ждать глупо. Покончив с обыском, граф отпорол с его штанов достаточной длины и ширины полосу ткани и связал не пришедшему в себя детине руки. Потом оторвал еще одну полосу – и связал ноги. Третьей полосой он завязал ему рот – скверно – но и так сойдет. Потом он, поднапрягшись, перекатил здоровенную тушу в сторону – все-таки человек и лежать ему в дерьме не стоит.
