И тогда Ёситомо промолвил:
— Эту почётную должность первым занимал мой предок Мандзю[337], Хоть и говорят, что благоуханны её следы, но ведь до этого он был действительным помощником главы Правого управления императорских конюшен. А теперь я тоже переведён на должность действительного главы того же ведомства? Я считаю, что это не такая уж большая награда за выдающиеся заслуги. Подобающая честь не оказана. Ёситомо прибыл к Вашему величеству, бросив своего отца и братьев, против собственного отца обнажив лук! Здесь разошлись между собою верноподданство и сыновний долг. А коли это так, кто сможет меня осудить, если даже будут говорить, что я поднимаюсь до положения наследственного придворного? Я слышал, что вообще заслуги перед миром того, кто уничтожает врагов, отнюдь не ограничиваются тем, что он принимает на себя заботу о половине страны. При всём этом, с какою же отвагой отныне и впредь следует нападать на врагов династии?!
Понимая, что у Ёситомо имеются основания для того, чтобы говорить это, государь переместил главу Левого управления императорских конюшен Такасуэ-асона на должность главы Левой половины столицы, а Ёситомо повысил до должности главы Левого управления императорских конюшен[338].
В общем, во время нынешнего сражения те, кто прославил своё имя, не говоря уже о воинах из домов Минамото и Тайра, проявили свою власть, выстроили свои боевые порядки. Как и положено, ночи громоздились одна на другую, дни следовали за днями. Люди считали, что нужного им исхода сражения они добиваются с трудом, говорили, что связь с государевым делом не бывает слабой, и все сошлись на том, чтобы довериться усмотрению пресветлых богов и трём драгоценностям[339].
Быть может, особенно подействовало то, что существовал государев обет Горному королю Хиёси[340]. На рассвете того дня государю угодно было передать в покои настоятеля[341] прошение о том, чтобы затвориться в священных палатах[342].
Государь изволил изо всех сил[343] возглашать моления. После этого мятежники, которые были под началом Тамэёси, когда они сражались в обороне, защиты богов не лишались. Среди мятежников действовал Тамэтомо[344]. Не ожидалось, что ему придётся лицом к лицу встретиться с противником заурядным. Он подчинялся только своим сердечным порывам. Когда правительственные войска были направлены в семь святилищ Горного короля, они в мгновение ока были разбиты. Такова чудодейственная сила богов!
В старину, в годы правления под девизом Сёхэй
