— Тогда так, ребята, идем прямо, вдоль оврага, понятно? — лейтенант коротко набрасывал маршрут, указывая ориентиры на месте, хотя каждое решение мог бы подробно объяснять. Но это пристало перед молодыми Москвичевым и Любимкиным, а не перед теми, что находились сейчас рядом с Иванцовым. Почему овраг? Да просто и кусты вдоль него растут, да и спрыгнуть туда, укрыться от стрельбы можно моментально. Если ждут фрицы атаки, так от пехоты, через поле, через дорогу, и никак не с оврага. В общем, дело и нехитрое, простое, однако же за такую простоту многими жизнями заплачено. И грех этим знанием не воспользоваться.
Вышли цепочкой, уступами, как шахматы ставят, чтобы и друг другу не мешать, и прикрывать огнем получше. Встали, и быстрым шагом, пригибаясь, чтобы и мишенью при случае быть не самой простой, да и времени меньше потратить на преодоление пустого расстояния, побежали к намеченной цели, к оврагу. В руках у каждого ППС,[1] коротко, ходко идут ноги, бойцы, согласно давно уже отведенным ролям, посматривают зорко, каждый в свою сторону. Иванцов и не волновался особо. Просто верный своему принципу не расслабляться никогда и ни в чем, лейтенант даже в этом заведомо безопасном забеге тренировал своих ребят, держал в тонусе. Ну а мало ли…
При случае он, конечно, подаст знак, рухнут все, быстренько расползутся по укрытиям, да и с рощицы поддержит огневая группа, несомненно. В общем, беспокойства никакого. Хоть и упорны фрицы, а драпают все же, хорошенько наминают холку им. Видать, и вправду наша берет. Пока готовились к броску, пока ждали-пережидали, чуть не каждую ночь в поиск выходили, все нет да нет удачи. Тогда фриц каждый был хорош, хоть сигнальщика притащи, хоть пулеметчика, а уж офицер какой, так вообще праздник. Ныне время другое — десятками, сотнями хватай фашиста, дело нехитрое. Потому и бродят разведчики в тылах немецких, в неразберихе самой, и охота их вольная, на выбор. Засада — так на хорошую такую колонну, нападение — так на штаб! А если и выдается возможность пощипать хорошенько фашиста, наглухо положить нескольких оккупантов, так и тем не гнушаются разведчики.
Другое время, не сорок второй, и уж, куда там, не сорок первый с его неразберихой и отступлением. Совсем другие наступили деньки, весь фронт двинулся вперед: и под Ленинградом дела налаживаются, и Центральный дал жару немцам, расчихвостил их будь здоров, и они, на Украине, наконец-то двинулись, да как хорошо двинулись! Хочется, ох как хочется, чтобы не было больше отступлений, чтобы позиции не бросали, не приходилось бежать, да потом зубами скрипеть и в глаза смотреть своим виновато.
