— Добрый день, — произносит чей-то голос у него за спиной — голос пьяненький, но полный добрых намерений.
В зале не очень светло, и печь, которая топится дровами и плохо тянет, когда идет снег, сгущает воздух голубоватым дымком. Входя, Валлас не заметил этого человека. Тот растянулся за столиком в глубине зала, одинокий посетитель, довольный, что нашлось с кем поговорить. Он-то должен знать того, другого пьяницу, на которого ссылалась мадам Бакс. Но теперь он смотрит на Валласа, открыв рот, и произносит с какой-то неясной обидой:
— Ты почему вчера не хотел со мной поговорить, а?
— Я? — спрашивает удивленно Валлас.
— А-а-а, ты думаешь, я тебя не узнаю? — восклицает человек, на лице которого появляется веселая ухмылка.
Он поворачивает голову к стойке и повторяет:
— Он думает, что я его не узнаю!
Патрон, с пустыми глазами, не шелохнулся.
— Вы меня знаете? — спрашивает Валлас.
— Да уж, старина! Хотя ты был не очень-то вежлив… — он старательно считает на пальцах… — Это было вчера.
— А, — говорит Валлас, — это, должно быть, ошибка.
— Он говорит, что это ошибка! — вопит пьяница, обращаясь к патрону. — Будто я ошибся!
И он разражается громогласным хохотом.
Как только он немного утихает, Валлас справляется — чтобы поддержать игру:
— А где это было? В котором часу?
— А, в часу, вот этого не надо! Я никогда не знаю, который час… Еще не стемнело. И это было там, на выходе… ну там… там…
Голос повышается с каждым новым «там»; одновременно балагур делает правой рукой широкие неуверенные движения в направлении двери. Затем, внезапно успокоившись, добавляет почти шепотом и словно говоря самому себе:
— Где, по-твоему, это было?
Валлас отчаивается что-нибудь из него вытянуть. Однако приятное тепло кафе удерживает его от того, чтобы уйти. Он усаживается за соседний столик.
— Вчера в это время я был за сотню километров отсюда…
Комиссар снова принимается медленно потирать ладони.
— Да уж ясно! Хороший убийца всегда позаботится об алиби.
Удовлетворенная улыбка. Две жирные ладони ложатся на стол, пальцы растопырены…
— В котором часу? — спрашивает пьяница.
— В том самом, как вы сказали.
— Но я не говорил, в котором часу! — восклицает пьяница с торжеством в голосе. — С тебя причитается.
Странная игра, думает Валлас. Но не делает ни единого движения. Теперь патрон бросает на него укоризненный взгляд.
— Все это вранье, — заключает пьяница, старательно подумав. Он оглядывает Валласа и презрительно добавляет: «У тебя даже машины нет».
