Странной? Не является ли она чем-то самым естественным на свете? Посмотрите на этого Дюпона, куда страннее, что он не мертв. Патрон начинает потихонечку смеяться каким-то беззвучным, безрадостным смехом, напоминающим смех лунатика. А вокруг, глядя на него, начинают смеяться привычные призраки; каждый скалится по-своему. Они даже чуть перебарщивают, заливаясь раскатами хохота, толкая друг друга локтями в бок и шлепая друг друга что есть силы по спине. Как же теперь заставить их замолчать? Их больше. И они у себя дома.
Застыв перед зеркалом, патрон смотрит на то, как он сам себе смеется; изо всех сил старается не замечать других, которыми кишмя кишело кафе, распоясавшийся легион легких покалываний в сердце, скопившиеся за пятьдесят лет почти невыносимого существования отбросы. Гам стал нестерпимым, верещанье и тявканье слились в одном ужасном хоре, и вдруг, во внезапно наступившей тишине, раздается звонкий смех молодой женщины.
— К черту!
Патрон обернулся, освободившись от кошмара благодаря своему собственному крику. Никого нет, ни Полины, ни тех. Он обводит взглядом зал кафе, который мирно дожидается тех, кто вот-вот придут, стулья, на которые усядутся убийцы и их жертвы, столы, за которыми они будут отмечать первое причастие.
Вот и Антуан; хорошенькое начало.
— Ты слышал новость?
Даже бровью не шевельнул. Сегодня утром с патроном шутки плохи. Ну ничего, где наша не пропадала.
— Некто Альбер Дюпон был убит вчера вечером, вон там, в конце улицы.
— Даниэль.
— Чего Даниэль?
— Даниэль Дюпон.
— Да нет, Альбер, я тебе говорю; как раз вон там…
— Начнем с того, что никто не убит.
— Ну уж это-то точно. Что ты можешь знать, носа не высовываешь из своей забегаловки.
— Они вчера отсюда звонили. Старая служанка. У них телефон не работал. Легкое ранение в руку.
(Несчастный кретин, все всегда знает.)
— Да нет, он убит! Сам посмотри газету: я же тебе говорю — убит.
— У тебя есть газета?
Антуан копается в карманах плаща, потом вспоминает:
— Нет, я оставил ее жене.
— Ну вот, и нечего спорить: его зовут Даниэль и он вовсе не убит.
У Антуана не очень-то довольный вид. Он пытается понять, чем бы он мог еще взять, кроме ироничной усмешки, но патрон не оставляет ему на это времени.
— Выпьешь что-нибудь или уберешься?
Конфликт того и гляди разгорится, когда дверь снова открывается, и в кафе проходит жизнерадостный, кругленький и размахивающий руками субъект в каком-то отрепье.
— Здорово, ребята. Отгадайте загадку.
