Что же он тогда предпринял? Надо попытаться еще раз расспросить его.
Ветер колыхал высокую траву на дюнах, в которой яркими звездочками горели дикие цветы. На острове, рядом с Каттером, Чейенн чувствовала себя в безопасности как никогда. Стоило их самолету приземлиться, как вмиг распустились миллионы бутонов. Тем не менее, когда Джереми играл вне дома, Чейенн не спускала с него глаз. Так же, как и Каттер, хотя на каждом шагу стояла усиленная охрана.
Из окна близ камина она смотрела, как в солярии Джереми швырял вверх горсти кукурузных зерен. На них слетались голодные чайки, дравшиеся из-за корма на потеху хохотавшему мальчику.
После возвращения домой он какое-то время был само воплощение страха, но Чейнн и Каттер сумели успокоить сына. Постепенно к нему возвратилась прежняя уверенность в себе. Он уже начал поговаривать о том, чтобы выходить в сад и лазить там по деревьям, как его снова посетил кошмарный сон.
Он проснулся с воплем, уверяя, что видел и слышал Курта и Лысого в своей спальне. Каттер отнесся к словам мальчика с полной серьезностью. Через несколько минут дом наполнился полицейскими и людьми Каттера. По странному совпадению Курт в эту ночь исчез, а розы в саду завяли. Во все населенные пункты в округе было разослано приказ о розыске Курта, но его так и не нашли.
С тех пор каждый вечер, выждав, когда Чейенн заснет, Каттер с пистолетом в руке обходил дом, проверяя каждое окно, каждую дверь и щель, особенно вблизи спальни Джереми. Однажды она тайком последовала в ночной обход за Каттером, но, поскользнувшись, чуть не упала. Он молниеносно обернулся на шум и приставил пистолет к ее сердцу.
— Ни с места!
Она вскрикнула.
— Что тебе здесь надо, Чейенн? — воскликнул он, опуская пистолет.
Как если бы она была в чем-то виновата!..
Но голос его прозвучал не менее испуганно, чем ее вскрик. И дрожал он всем телом.
— Каттер, что ты делаешь здесь с этой... с этой вещью?
— Просто проверяю все ходы и выходы.
— Зачем?
— Затем, что... — Он взглянул на нее мрачными глазами. — Просто — затем!
— Зачем ты ходишь с револьвером? Ведь можешь запросто застрелить кого-нибудь. Меня, например.
— Ты права, — он медленно кивнул. — Вся эта история свела меня с ума.
— Но почему?
— Я не могу говорить об этом.
Он нагнулся и нежно дотронулся до ее лица, как бы давая понять, что весь ее арсенал женской мудрости, не допускающей применения оружия, бессилен перед его чисто мужской потребностью оберегать и защищать ее.
