Распространное
клише гласит,
что окружение
меняет людей.
Все так. Три
вещи помогли
мне понять это.
Во-первых, мне
очень повезло,
что я пообщался
с Дженной на
тему изменений
в сознании и
мы оба решили
стать веганами.
Во-вторых,
нам посчастливилось
стать лучшими
друзьями Дэна
Пейзера, одного
из тех, кому
посвящена эта
книга. Дэн —
веган, мой
студент-коммунист
из Вермонта.
Он не только
оказался лучшим
знатоком Маркса,
какого мне
доводилось
встречать, но
и всегда был
так же последователен,
спокоен и терпелив
в вопросах
веганства,
которые мы с
ним обсуждали.
С ним было комфортно
говорить о
веганстве, он
никогда не
читал лекций
и не пытался
обращать в свою
веру. Он изящно
сглаживал
острые углы
в наших беседах,
воспоминания
о которых сейчас
меня самого
выводят из
себя. Например,
как-то я сказал
Дэну, что буду
веганом «во
всем, кроме
сливок в кофе».
Кажется, еще
я интересовался
у него, как буду
есть пиццу без
сыра, что мне
делать без
йогурта и куда
мне пойти завтракать,
если в закусочную
теперь нельзя.
Перебирая
эти бессмысленные
вопросы, я наполняюсь
чувством стыда
и представляю,
как раздражал
ими Дэна, особенно
вспоминая мои
виртуозные
(хоть и жалкие)
отговорки по
поводу того,
почему я не
смогу стать
веганом. Я наболтал
ему массу вещей,
о которых сейчас
жалею едва ли
не каждый день.
Дэн, если ты
читаешь это,
знай: я — твой
большой должник
и до сих пор не
понимаю, как
ты удержался
и не задушил
меня тогда.
И, в-третьих,
мы взяли щенка.
У нас много лет
жил кот, но кот
довольно независимое
животное. Безусловно,
он нуждается
в ежедневной
дозе любви, но
чаще всего
очень хорошо
это скрывает.
К тому же меня
не покидает
ощущение, что
я постоянно
вторгаюсь в
его личную
жизнь, мешаю
его сладким
снам и посягаю
на территорию.
Он любимый,
великолепный,
лохматый, счастливый
кот, но он кот,
такова его
натура.
Общение со
щенком дарит
принципиально
иной опыт. Щенки
нуждаются во
многом, чего
котам не требуется.
Когда мы его
принесли, ему
было всего
несколько
недель и он
полностью от
нас зависел.
Я провел со
щенком три
недели, выполняя
функции его
мамы и растя
его так, будто
он был моим
собственным
четвероногим
детенышем. В
какой-то момент
мы оба почувствовали,
что связаны
друг с другом.
Так же как в
случае с котом,
он стал членом
семьи, чьи
настроение,
желания и поводы
для восторга
мы научились
угадывать.
Аналогичным
образом он
приноровился
к нам, и мы стали
развиваться
вместе.
Получив опыт
общения с котом
и щенком, мы
значительно
обогатились
эмоционально,
получив новый
спектр ощущений
— от страха и
подавленности
до безграничного
счастья, — и
осознали, что
другие животные
тоже испытывают
все возможные
чувства. По
университету
я знал, что свиньи
как минимум
не глупее собак,
коровы узнают
людей, которых
часто видят,
а куры далеко
не «тупые птицы».
«Почему, — озадачился
я, — кот и пес
удостаиваются
королевских
почестей, а
остальным
животным уготована
роль жертв?»
Невзирая на
то, что мы не
могли остановить
скотоводство,
мы понимали,
что путь вегана
— это отказ в
поддержке
эксплуататорской,
жестокой и
несправедливой
иерархии угнетения
слабых. В результате
моя озабоченность
правами животных
вышла за рамки
«белых и пушистых»
кошек и собак.
