Она взглянула на нас. Видно было, что она еще что-то хочет сказать — и именно нам.
— Андре — его дочь, — произнесла она. — И ей об этом известно.
Она сделала маленькую коварную паузу.
— Полагаю, и Богу тоже об этом известно. Ведь он не поскупился на наказание.
Меня поразил не ее взгляд, а взгляд Святоши, хорошо знакомый мне и как раз имевший отношение к демонам. В такие мгновения кажется, будто он ослеп: он все видит, но иначе, поскольку смотрит как бы изнутри. Нужно было уходить. Я встал, объяснив, что мы спешим, — в таких случаях я хорошо умею подбирать слова, и вообще я будто специально сюда пришел, чтобы вовремя уйти и увести Святошу. Мать Андре вела себя безупречно, она даже поблагодарила нас, без тени иронии. На прощание она пожала нам руки. Прежде чем уйти, я успел заметить у стены в прихожей предмет, которому ни при каких обстоятельствах не полагалось там находиться, однако, вне всяких сомнений, это была бас-гитара Бобби. Он в нашей группе играет на бас-гитаре, черной, блестящей, на которой красуется переводная картинка, изображающая Ганди. И теперь этот инструмент стоял там, в доме Андре.
— Можете приходить в любое время, — проговорила мать Андре.
— Какого черта делает твоя бас-гитара в доме Андре?
Мы даже не дотерпели до утра, чтобы отправиться к нему и задать этот вопрос. В тот вечер в приходской церкви как раз состоялось собрание служителей, и мы все пошли на него, только Лука отсутствовал: как обычно, неприятности дома.
Бобби покраснел — он не ожидал этого вопроса. Ответил, что играет вместе с Андре.
— Играешь? Что именно?
— Партию бас-гитары, — сказал он.
Он опять попытался все обратить в шутку. Так уж он устроен.
— Не говори ерунды. Что за музыку ты с ней играешь?
— Ничего особенного; так, для спектакля.
— Ты играешь с нами, Бобби.
— Ну и что?
— А то — если ты вдруг станешь играть с кем-то еще, ты должен сообщать нам об этом.
— Я собирался вам сказать.
— Когда?
Стало ясно, что он обиделся.
— Какого черта вы от меня хотите? Как будто я вам муж, а вы мне — жена.
Он шагнул вперед:
— Лучше расскажите, что вы-то там делали, зачем наведывались к ней домой?
Он был прав. Я объяснил ему. Сказал, что мы со Святошей ходили побеседовать с матерью Андре. Сообщить ей правду о ее дочери, чтобы та что-нибудь предприняла: ведь Андре губит себя и своих подруг.
— Вы ходили к матери Андре, чтобы поговорить с ней об этом?
Я добавил, что Святоша рассказал ей о нас, о Церкви и о том, что мы обо всем этом думаем. Он посоветовал ей отправить Андре на исповедь, поговорить со священником.
