Ночью, уже в Москве, боль долго не давала уснуть, и лишь под утро Наташе удалось чуть не убаюкать его, и Сергей забылся тревожным сном, в котором визжали тысячи пил и из углов каких-то тёмных бесконечных коридоров манили мёртвые пальцы. Манили…
Следующие пара недель были заполнены уколами, таблетками, перевязками. Сергей неожиданно понял, как ему нелегко жить без такой, казалось, не слишком значительной части тела, как фаланга указательного пальца левой руки, и даже спустя месяцы, полностью свыкшись с проблемами, которые вызывала эта нехватка, он видел по ночам свою руку целой и здоровой и просыпался чуть не в слезах.
И вот однажды жена уговорила Сергея обратиться к некоему народному целителю, по слухам творившему чудеса в случаях, похожих на этот.
Невысокий старичок невнятной национальности принял Сергея с почти нескрываемым весельем. В его каморке (кабинетом это было назвать никак нельзя) отсутствовало какое бы то ни было медицинское оборудование, а висевшая на самом видном месте замызганная лицензия заставляла сомневаться в своей подлинности.
— Удивительно, молодой человек, удивительно! — Старичок широко размахивал руками. — Вы на что-то жалуетесь?
Сергей кисло улыбнулся и поднял вверх левую ладонь.
— Ну и что? — с радостной улыбкой спросил старичок.
Как ни странно, такое игривое отношение к серьёзной проблеме не вызвало в Сергее негодования.
— Как что? — почти с теми же интонациями ответил он. — Пальчик-то тю-тю. И болит.
— Ну мало ли что болит… — возразил целитель, — и болит-то не пальчик, которого, как вы изволили выразиться, нет, а как раз то, что осталось. Ха-ха-ха. — Смех его напоминал тихий перезвон погребальных колоколов. — Так что "пальчик тю-тю" — не беда.
— И болит — не беда? — спросил Сергей.
Старичок стал серьёзным.
— Болит — вылечим. Это нам — легко. Давайте сюда вашу, — он замялся, похоже, подбирая слово, — руку.
Сергей протянул ладонь.
— Это на первый раз, на первый раз, — бормотал старичок. — Глазки закройте.
Сергей подчинился. Снова раздался перезвон колокольцев, и трудно было определить, смех ли слышится в каморке целителя, или в подступающих сумерках эхо доносит звуки с недалёкого погоста.
Боль исчезла мгновенно.
С некоторой оторопью Сергей открыл глаза и взглянул на старичка. Он не знал, что сказать.
— Ну вот, милый, — воскликнул целитель, — а вы говорите — больно. Не болит?
— Не-е-ет, — с блаженной улыбкой протянул Сергей. — Спасибо вам.
— Э-э-э… Не за что. Дело-то нехитрое. И не за это я деньги-то беру, — ответил старичок. — А деньги — сами уж знаете — не малые.
