? В конце концов, именно поэтому я здесь.
— Они унесли все, все, — стенал куратор, заламывая руки. — Здесь не осталось ничего, что мародеры посчитали бы стоящим их внимания.
Тео вздохнул. Он привык к подобным протестам. Это были своего рода заклинания, рассчитанные на случайных свидетелей, в чьих головах могли зреть планы новых налетов. Чтобы выяснить, какие ценности спасены, какие экспонаты унесены в подвал или заблаговременно припрятаны музейными ра- ботинками у себя дома, посетитель должен завоевать доверие куратора, а это многочасовые разговоры и застолье с выпивкой, вот тогда правда начнет выходить наружу, один раритет за другим, и под конец Тео сможет еще раз вернуться к щедрому предложению своего института. Но он не был уверен, что у него хватит терпения пройти через эту тягомотину. Во-первых, он пытался похудеть, а обильный арабский ужин с множеством блюд никак не поспособствует уменьшению живота. К тому же первоначальное намерение завязать приятельские отношения с иностранными коллегами неожиданно утратило былой пыл. Каких-то сорок пять минут назад подружка сообщила ему по мобильному телефону, что ей нужно личное пространство, чтобы разобраться со своими жизненными приоритетами. Главным ее приоритетом, подозревал он, был атлетичный красавчик Роберт, фотографирующий живую природу.
— В пятницу я уже буду в Торонто, — ответил он ей, поджариваясь в мосульской пробке по пути в музей.
— Мне нужно мое пространство сейчас, — возразила она.
— Погоди… я-то чем тебе мешаю? — сказал он. — Я тут, ты там, совершенно одна. По крайней мере, хотелось бы так думать…
— Я хочу, чтобы ты понял. Когда ты вернешься, все может измениться.
— Все?
— Между нами.
— Тогда… зачем интриговать? Скажи сразу. — «Валяй, — подумал он про себя. — Говори прямо: зачем мне полнеющий академический сухарь, когда у меня есть поджарый фотограф, гоняющийся за гребаными антилопами?»
— Мне нечего сказать, кроме того, что мне нужно мое пространство, вот и все.
— Ну, что ж… (он чихнул, аллергическая реакция на дизельные выхлопы, смешанные с влажным воздухом)…можешь им подавиться.
У Тео, следовавшего за куратором через залы разграбленного музея, было сильное желание схватить его за грудки и заорать ему в лицо: «Вы берете эти деньги или не берете?
Все очень просто. Мы выставляем ваши сокровища в институте в течение пяти лет, а в обмен отстегиваем вам приличные деньги на реставрацию. Через пять лет в Ираке все устаканится, и отремонтированный музей получит назад свое добро. Так по рукам?»
