И вот, поди ж ты, говорят в жизни нет мистики!.. Накануне, то есть в пятницу, прошел большой дождь. Я подумала, что если погода испортится и он не придет, я по крайней мере буду знать, что мне делать… Но в субботу день выдался опять прекрасный и солнечный. Проснувшись пораньше, то есть около полудня, я была все еще жива. Только-только успела привести себя в порядок, как откуда-то из-за кустов акаций донеслось посвистывание, которое, если бы не чудесная знакомая битловская мелодия, можно было бы принять за соловьиную руладу. Пулей слетев вниз, я выбежала за калитку и, прислонившись спиной к столбу, дрожащими пальцами достала сигарету и, глядя себе под ноги, принялась щелкать зажигалкой. Что характерно — никаких мыслей или волнения. Какие-то волшебные смещения пространства и времени происходили неуловимо, и как будто мгновенно.
— Как жизнь молодая? — спросил он, беря меня под руку и придвигаясь так близко ко мне, что обе мои груди, едва подтянутые легким бюстгальтером, прильнули к его груди, а затем, даже не дождавшись ответа, повел куда-то.
Чинно, словно парочка курортников, мы двинулись по дачной аллее, мимо переваливающихся через заборы малинников. Как ни в чем не бывало, небрежными движениями он обрывал ягоды и скармливал мне.
В следующее мгновение мы сидели у раскрытого окна электрички, мчащейся в Москву, и всё, что мне было нужно, — это слышать его голос.
А еще через мгновение, когда мы оказались в районе Маяковки, я предложила посидеть-перекусить в мексиканском ресторанчике.
Должно быть, эпизодические помутнения сознания были следствием гормонального психоза, вызванного долгим воздержанием. Литератор и психиатр-любитель господин N. мог бы более точно диагностировать мое состояние. Впрочем, напрасно я наговариваю на своего доброго друга. Как и я сама, он бы наверняка только порадовался за меня — поскольку мое состояние было ни чем иным, как концентрированным блаженством и счастьем.
— Что ж, это прикольно, — покладисто кивнул мой новый друг, распахивая передо мной дверь в ресторанчик. — Текила и всё такое.
— Мой муж, то есть бывший муж, обожает текилу, — машинально сказала я, не чувствуя, впрочем, ни малейшей боли. — Уверяет, это остро модный напиток. Совершенно очевидно, новая подруга работает над его вкусом. Хотя, — поправилась я, — она уже, конечно, подруга не новая — столько времени прошло…
— Да и текила, строго говоря, не такой уж новый и остро модный напиток, — с улыбкой заметил он.
