Наутро Юрий Курков, чье дежурство на площади совпало с паническим бегством участников концерта и митинга, в подробностях описал Сивцову свои впечатления.
– Понимаешь, – сказал он, – странно даже не то, что люди до смерти напугались непонятных слов, а полное отсутствие жертв. Будто у всего этого был режиссер, который распределял ужас по квадратам: сейчас побегут те, кто ближе к ГУМу, потом – с противоположного конца площади, затем от Васильевского спуска… Я вообще оказался в числе последних.
– И что ты чувствовал? – спросил Анатолий.
– Казалось, что наступает конец света, – признался Юрий.
– Массовый гипноз? – предположил Сивцов.
– Вполне возможно, – согласился Курков, – хотя не представляю, как умудрились сделать такое.
– А что это за слова на Мавзолее? Есть в них какой-нибудь смысл? – продолжал расспросы Анатолий.
Курков поморщил лоб и старательно произнес:
– «Не ищут того, кто придет сам». Да, так там было написано. А если учесть, что под фразой стояла подпись Ленина, то надо полагать, что кто-то против поисков его тела.
– Не ищут того, кто придет сам, – повторил Сивцов. – Что-то библейское. Кажется, был вавилонский царь, его напугали подобным образом. Светящиеся буквы на стене… Ты, кстати, не заметил луч какого-нибудь проектора, который мог бы показать это «кино»?
– Ничего, – ответил Юрий, – Было ощущение, что Мавзолей сам светится изнутри.
– Знаешь, надо проверить все близлежащие здания, вполне может быть, что «кинобудка» располагалась где-то там, – подумав, сказал начальник следственной группы.
Он не успел конкретизировать задание – в это время в кабинет вошел Корицкий.
– Привет, сыщики! – с ходу бросил он. – Слышали, что вчера творилось на Красной площади?
– Не только слышали, но и видели, – отозвался Анатолий. – Юра там был.
– Ух ты! – восхитился Антон и, обратившись к Куркову, попросил: – Расскажи.
Юрий повторил то, что говорил Сивцову, но более кратко.
– Так может и то, что я накопал про кондиционер, уже не нужно? – поинтересовался Корицкий.
– А что у тебя? – спросил Анатолий.
Антон начал информировать о результатах своего исследования, но не успел закончить: зазвонил внутренний, самый «важный» телефон.
– Ты был прав! – прогремел в трубке голос генерального прокурора.
Сивцов решил выдержать паузу: пусть шеф сам признает свое поражение, хотя Анатолий пока не понимал, о чем идет речь.
