Триста неизвестных | страница 7
Таких отклонений я пуще всего боялся: с одной стороны, хотелось как можно лучше выполнить задание, с другой — оправдать похвалу Я. И. Алксниса. Эти несколько разноречивые мотивы — сознание долга и честолюбие — преследовали все-таки одну цель, побуждали к сосредоточенности в полете, пунктуальности в расчетах. Снятая в воздухе спидобарограмма походила скорее на чертеж, выполненный с помощью рейсшины, чем на автоматическую запись скоростей и высот.
После моих успешных полетов — сначала с Я. И. Алкснисом, а затем самостоятельно — для снятия летных характеристик с ТБ-3 — на меня обратил внимание Андрей Борисович Юмашев. С тех пор стал он моим заботливым наставником.
Спустя некоторое время НИИ ВВС поручили обучить полетам на ТБ-3 командиров авиачастей Дальневосточного Особого военного округа. В числе четырех испытателей А. Б. Юмашев взял и меня. Под его руководством я прошел превосходную школу командира тяжелых воздушных кораблей.
Серый зимний день. Полетов нет: высота нижней кромки облаков всего около тысячи метров. Летчики занимаются каждый своим делом: один читает конспект, другой учебник, третий делает в блокноте какие-то расчеты. Все неразговорчивы, злы. Нелетные дни в последнее время стали слишком частыми. Я тоже этим недоволен: позарез нужен хотя бы один день, чтобы завершить программу испытаний.
Открылась дверь, и вошел посыльный. Меня вызывали в штаб. "Сейчас какое-нибудь общественное поручение подкинут", — подумал я.
В штабе мне приказали срочно готовить свой ТБ-3 к полету. Вот те раз!
— Будем нашу технику показывать иностранной делегации, — сказал комбриг Залевский.
— Иностранной? — удивился я.
— Да, итальянской. И принесло же их именно сегодня, когда…
— Что, облака низковаты?
— Какие к черту облака! — неожиданно вспылил комбриг. — На истребитель некого посадить!
— А Чкалова?
— Уже сидит. На губе сидит твой Чкалов. — И Залевский снова зашагал по комнате.
— А Анисимов? — подсказываю опять.
— В командировке Анисимов.
Александр Фролович Анисимов — самый близкий друг Валерия Павловича возглавлял истребительную группу НИИ ВВС. Этого плотного, выше среднего роста человека с добродушным лицом любили все. И хотя он был значительно выше нас по воинскому званию и занимаемой должности, мы запросто называли его Сашей. Летным искусством Анисимова восхищался даже Чкалов. Он был действительно непревзойденным мастером техники пилотирования. Летал легко, непринужденно, фигуры высшего пилотажа выполнял исключительно чисто. Чкалов старался подражать Анисимову, стремился освоить его приемы, но преуспеть в этом так и не смог. Не давалась ему анисимовская плавность, нежность полета. Характер был, видать, круче.