— Это лишь оценка их роста.
— Точная оценка.
— Ахондроплазия…[13]
— В этих черепах не больше ахондроплазии, чем в моем. Я бы даже сказал, что скошенная передняя кость является антиахондропластической.
— Определенный дефицит гормона роста мог бы…
— Нет, — сказал Поль, заговорив впервые. Все повернулись к нему.
— Что нет?
— У пигмеев нормальный уровень гормона роста. Во всех исследованных популяциях — негритосов, туземцев Андаманских островов, пигмеев из Конго. У всех он нормальный.
Все молча смотрели на него.
— Отличается область их рецепторов, — продолжил Поль. — Пигмеи вырастают пигмеями из-за их рецепторов гормона роста, а не из-за самого гормона. Если даже делать ребенку пигмея инъекции гормона роста, он все равно вырастет пигмеем.
— И все ж я не вижу, как это влияет на то, являются ли кости останками наших предков, — сказала Маргарет.
Джеймс обвел взглядом сидящих вокруг костра:
— Итак, они на нашей линии предков? Они — мы или другие?
— Другие.
— Другие.
— Другие.
— Но ведь у них были каменные орудия, — прошептала Маргарет, не веря услышанному.
Все уставились на Поля, но он лишь смотрел на огонь и молчал.
* * *
Следующее утро началось с ливня. Раскопочная команда забилась в палатки или сидела под брезентовым навесом возле костровой ямы. Лишь Джеймс наплевал на дождь и отправился в джунгли. Он вернулся через час, улыбаясь до ушей.
— Взгляни-ка на это, — сказал он, протягивая что-то Полю.
— Что это?
— Недоеденный варан. Этот вид встречается только здесь.
Теперь и Поль разглядел, что Джеймс держит лапу с когтями.
— Крупная ящерица.
— О, нет. Эта еще молодая. По эту сторону линии Уоллеса мать-природа ведет себя странно. Мало того, что большинство видов нашей стороны больше нигде не встречается. Многие из них не имеют даже отдаленных родственников где-либо еще. Такое впечатление, что Бог здесь начал с нуля, решив заполнить все экологические ниши.
— Как ты заинтересовался герпетологией? — спросил Поль.
— «Через Его творения познаем мы Бога»…
— Макмастер упоминал карликового слона.
— Да, стегадон. Они уже вымерли.
— А что их погубило?
— То же, что убило много древней фауны на этом острове. Классический катастрофизм[14] — извержение вулкана. Мы нашли слой пепла чуть выше самых молодых костей.
Однажды, лежа в постели с женщиной, Поль смотрел через окно на луну. Женщина гладила пальцем шрамы на его теле.
— У тебя был жестокий отец.
— Нет. Он был сломленный человек, вот и все.
— А есть какая-то разница?
