Одно из подвижных подразделений нашей рейдовой группы подъехало к нам с захваченным британским грузовиком. Водитель и его спутник были взяты в плен. Грузовик осмотрели и обнаружили множество бумаг, некоторые из которых содержали копии очень важных кодов. Чем больше мы изучали эти документы, тем более важными они нам казались, и Роммель отослал их в штаб для детального изучения. Фон Равенштайн был доволен. Он сказал Роммелю:
– Господин генерал, один только захват этих документов способен оправдать нашу экспедицию.
Роммель пробормотал, что согласен, но я так и не узнал, был ли он действительно согласен или нет.
Мы добрались до намеченного пункта; танкам и моторизованной пехоте был дан приказ занять оборону. Англичане среагировали на наш визит крайне недружелюбно. Они открыли огонь из своих 25-фунтовых орудий, которые мы прозвали «ратш-бум» из-за звука, который они издавали.
Затем появились Королевские ВВС. Вражеские самолеты роем пикировали на нас, и я видел, как открываются бомболюки и бомбы со свистом летят прямо на роммелевский «мамонт». Я запрыгнул в бронемашину, ища защиты, и заметил, что Роммель и его водитель метнулись прочь от «мамонта». Они бросились плашмя на землю. Бомбы со свистом падали и врезались в землю. Осколки стучали по твердым стальным стенкам «мамонта».
Когда отгремела первая серия бомб, я выпрыгнул из «мамонта» и подбежал к Роммелю. Я увидел, что водитель тяжело ранен. Он был весь в крови. Роммель приподнялся; к своему ужасу, я увидел, что он хромает.
– Вы ранены, господин генерал? – спросил я.
– Я ничего не чувствую, – сказал он, хлопая себя по бокам и ногам.
Вскоре он обнаружил, что осколок бомбы срезал каблук с его левого ботинка.
Водителя быстро отнесли в ближайшую санитарную машину. Мы осмотрели свои автомобили. В переднее колесо «мамонта» глубоко врезался осколок бомбы, но шина была высокого качества, и мы понадеялись, что она выдержит.
Наши радисты доложили, что британцы приказали предпринять новые атаки. И прежде чем мы уехали, началась следующая бомбежка. Войска получили приказ построиться для обратного марша к границе. Роммель оставался с основной частью войск до тех пор, пока они не подготовились к движению. Когда мы отправились домой, почти совсем стемнело.
Роммель сел за руль, время от времени я подменял его. Ночь была хоть глаз выколи, и мы вскоре потеряли из виду другие машины. Неожиданно поврежденное колесо спустило. Мы не могли двигаться, покуда не починим или не заменим его.
