Вместе они придумали новую операцию. Мы знали, что британцы на соллумском фронте установили радиофицированные передовые НП. Мы также подозревали, что у них в пустыне есть тайный склад для обслуживания бронемашин, постоянно ведущих разведку передового района. Генералы решили, что Равенштайн в середине сентября совершит молниеносную вылазку в передовой район силами высокоподвижной, моторизованной боевой группы при поддержке танков и нескольких зениток.
Налет планировалось совершить с наших собственных позиций южнее Халфаи. Исключительно важным был элемент внезапности, кроме того, группа должна была передвигаться стремительно – от этого зависел успех операции. Боевая группа численностью до половины полка должна была уничтожить НП противника и попытаться захватить пленных до того, как он сможет организовать контратаку. Роммель и фон Равенштайн радовались своей задумке, как пара мальчишек-хулиганов.
– Я еду с вами, – заявил Роммель. – Теперь нужно позаботиться об одном – чтобы британская воздушная разведка ни о чем не пронюхала.
Мы вернулись в Газалу. По пути мы остановились осмотреть гамбутский «дорожный дом», который станет нашим новым боевым штабом. Было не особенно приятно узнать, что британские бомбардировщики несколько часов назад сбросили на него несколько серий бомб; мы задумались: а не успел ли противник разведать, что это место должно было стать новым домом Роммеля?
2
Идея сентябрьского налета понравилась штабу Роммеля. Он вносил приятное разнообразие, и многие офицеры, которые обычно никуда не ездили, попросились сопровождать генерала. В «мамонте» вместе с нами ехали генерал Кальви и итальянские офицеры.
Мы прибыли в район Капуццо вечером накануне атаки. Фон Равенштайн доложил, что все приготовления завершены, но с сожалением отметил, что, вопреки его приказам, несколько танков днем выдвинулись на позиции и могли быть замечены британской авиацией.
На рассвете мы проехали через подготовленный проход в наших минных полях и направились на восток. Роммель, словно командир подлодки на мостике, восседал на краю раскаленной солнцем крыши «мамонта». Он пребывал в необыкновенно приподнятом настроении и неистово выкрикивал: «На Египет!»
Мы двигались в неизведанный район пустыни, и меня охватило волнующее предчувствие приключения. Мы проехали западнее Бук-Бука. Но цистерны, которые мы ожидали здесь найти, оказались пустыми. Не увидели мы и никаких признаков секретного склада. Здесь не было ничего, кроме пустых консервных банок и бутылок, тоже, к сожалению, пустых. Наши мечты о добыче – консервированных фруктах и шотландском виски – растаяли, как ливийский мираж. Я вдруг обнаружил, что у меня пересохло в горле.
