Таков был Кёрнер. В СС он очутился лишь потому, что «Аненэрбе» готово было платить ему за врождённое умение путешествовать по Тонкому миру. Вполне вероятно, он согласился бы работать и бесплатно, если б поступило такое предложение, — единственно важным для него было то, что должность старшего астролётчика при отделе оккультных наук давала ему уважительную причину для бесконечных скитаний по туманным сновидческим мирам духов, пока его одеревеневшее тело лежало на продавленной тахте. Он был способен странствовать лишь по нижним астральным мирам (унылым обиталищам элементалей, мелких демонов и заблудших душ) и ещё по инфраастралу — астральной плоскости материального мира, — однако это давало ему повод с гордостью считать, что он знает всю подноготную мироздания как свои пять пальцев. Кроме того, в Тонком мире, лишённом условностей обязательного добывания пищи и необходимости искать кров, он был одинок и свободен. За это избавление от земных забот он готов был платить добыванием информации любого рода — зачем и кому нужна эта информация, его нисколько не беспокоило. По сути, он служил в «Аненэрбе» шпионом (что, впрочем, не всегда было просто — астральная плоскость могла исказить реальность грубоматериального мира). Других обязанностей в «Аненэрбе» у него не имелось, да и вряд ли он был годен на что-либо ещё. Про него было известно, что почти всё своё немалое жалованье он тратит на оплату уроков некоего гуру из тибетцев, составлявших астральную охрану фюрера. Гуру преподавал мастерство многосуточного пребывания в астрале без возвращения к бренному телу (и весьма неплохо на этом зарабатывал — видимо, о собственном теле тибетцу всё-таки не лень было заботиться).
Штернберг тихо постучал в дверь. Затем ещё раз — гораздо громче. Открыли ему лишь через две минуты. Любое вторжение в своё уединение Кёрнер воспринимал с брюзгливой досадой и всячески старался продемонстрировать раздражение, в том числе перед начальниками. За это его наверняка давным-давно выкинули бы из СС, если бы не патронат Штернберга, взявшего на себя труд немного понаблюдать за Кёрнером и сделавшего верный вывод, что тот хоть и не выказывает энтузиазма при получении заданий, но зато выполняет их куда лучше общительных коллег и к тому же своей мрачной деловитостью задаёт тон подчинённым.
Кёрнер приоткрыл дверь, воззрился на начальство тухлым взглядом и буркнул «Хайль Гитлер» с такой интонацией, что не требовалось умения читать мысли, чтобы расслышать в его приветствии подразумеваемое: «Ну и какого чёрта тебя сюда принесло?» Кёрнер совершенно не отдавал себе отчёта в том, что до сих пор продолжает получать эсэсовское жалованье лишь постольку, поскольку этого хочет Штернберг, и не скрывал недовольства молодостью и неопытностью начальника. Последнее уже не раз служило поводом для конфликтов.
