Правая часть грамоты содержит 4 относительно крупных знака, которые образуют композицию ПОКА, СЕ — Я, рис. 29–14, и слева и внизу от Я расположена лигатура, которую можно прочитать как БОРЬКА, рис. 29–15.
Собственно говоря, здесь завершается основная часть послания. Однако затем можно прочитать постскриптум, написанный более мелким и совсем мелким шрифтом. Вначале можно прочитать слово НОЧЬ, рис. 29–16 (между ПО и КА и на вершине КА), далее — слова ПЪРО НАСЬ, рис. 29–17 (начертанные на знаке КА и между КА и СЕ), выше и более мелко написанные лигатуры можно прочитать и как НОВАЯ, ГОРЯЧА и как НОВА И ГОРЯЧА, рис. 29–18.
Очевидно, этого Полине показалось мало, и она добавила внутри основания знака СЕ перевернутый вверх ногами знак ШЕ и чуть правее — ЛИ, то есть ШЬЛИ, рис. 29–19, а затем лигатуру правее Я и прямо на СЕ — НЪ НОЧЬ, рис. 29–20. Правее расположен столбик из двух знаков, читаемый ПОЛЕ, слева от ЛЕ находится лигатура из двух знаков, читаемая НОВУ, и, наконец, в самом низу — еще одна лигатура, читаемая НОЧЬ, рис. 29–21. Теперь можно синтезировать весь текст, который гласит:
БОРЕ — ПОЛЯ. ВЪТАЙНЕ ТЫ СЬХОДИ СЬ РАНЕЧА, ЗАГЪНИ ЛЫЖИ РОГОВЕ, ВЬЛОЖИ ВЪ РУКАВИЦЫ СЬВИНЕЦЬ АИДА, ГОНИ ЕЕ ИЗЬ НОРЬКИ. ПОКА, СЕ Я, БОРЬКА!
НОЧЬ ПЪРО НАСЬ, НОВА И ГОРЯЧА! ШЬЛИ НЪ НОЧЬ! ПОЛЕ — НОВУ НОЧЬ. Это означает БОРЕ — ПОЛЯ. ВТАЙНЕ ТЫ СХОДИ СПОЗАРАНОК, ПРИГОТОВЬ РОГОВЫЕ ЛЫЖИ, ВЛОЖИ В РУКАВИЦЫ СВИНЕЦ АДА И ГОНИ ЕЕ ИЗ НОРКИ! — ПОКА! ЭТО Я, БОРЬКА! НОЧЬ — ДЛЯ НАС, НОВАЯ И ГОРЯЧАЯ! (А ЕЕ, ЭТУ ЖЕНЩИНУ) ПОШЛИ ПОД НОЧЬ, (ЧТОБЫ) ПОЛИНЕ (ДАТЬ) НОВУЮ НОЧЬ.
Таким образом, перед нами — записка любовницы, направленная Борису для того, чтобы он отослал, видимо, законную жену из дому под ночь на лыжах (возможно, за город, например, к родителям), причем сделал бы тяжелыми ее рукавицы, чтобы она утомилась дорогой (и, следовательно, устала бы и долго спала), так что ночью Полина смогла бы навестить Бориса для “новой и жаркой ночи”. Перед нами — самый длинный текст из всех, написанных слоговым письмом, он содержит 35 слов. Он очень сложен для чтения. Берестяной поддон из Старой Ладоги. Многие сосуды были сшиты из бересты и имели берестяные стенки, пришитые к поддону. Качества шва было таково, что вода не просачивалась, но, видимо, не всегда. На данном поддоне, рис. 30-1 [20, с. 49, рис. 36], имеется надпись, о которой первоиздатель, однако, ничего не сообщает. Я читаю ее ЗАЛЕ(Й), рис. 30-2, что означает, что нормальное состояние бересты в сосуде — мокрое (иначе она рассохнется и начнет пропускать воду). Здесь перед нами традиционная надпись.
