Филатов молчал. Сел на кровать, обхватив ладонями голову. Тихо произнес:
– Леня, я такого и врагу не пожелаю...
Прапорщик не стал уточнять чего, – думал, и так понятно; Жестовский и представить себе не мог, в каких глубина: адовых побывал его друг, краешком сознания прикоснувшийся к корневой системе Мироздания...
– Две новости. Первая. Я говорил с хлопцами из ментовки. Их начальство уверено, что это ты прикончил своего коллегу. Крава божится, что с тобой не пил. Но некоторые сомневаются – мол, на фиг тебе это нужно. Да и пистолет – ты ведь не мафиози какой-нибудь, уже год в городе на виду был. Я вот что думаю: надо тебе пока отсидеться где-нибудь, а ментам написать показания – я завтра с утра в Тулу еду, там бы в почтовый ящик кинул.
– Ну ты и конспиратор...
– Да что конспиратор, просто надо же кому-то думать – тебе сейчас не до зрелого размышления.
Филатов решил всецело положиться на друга.
– А вторая новость?
– Вторая – насчет олова. Ты знаешь его температуру плавления?
– Ну, оно чуть ли не от спички плавится...
– В общем, да. Так вот, то олово, которое я купил, и не олово вовсе. Не плавится оно, хоть ты режь! То есть верхний слой слитка, тоненький совсем, плавится, а середина – нет. Вот смотри – Жестовский вытащил из сумки слиток.
Филатов повертел в руках напоминающую открытый гроб болванку, кусок от которой был отрублен зубилом, и вернул Жестовскому.
– Ну, я, знаешь ли, не металлург... Но внутри не олово. Оно белое, а внутри металл желтоватый.
– Истину глаголешь, брат. Знаешь, составь мне компанию, съездим к химику одному, может, он подскажет...
– Не засекут меня?
– Ну, кто тебя в военной форме засечет! Я вот тебе свою принес. С понижением, старлей, старшим прапором будешь!
Филатов засмеялся и стал переодеваться в форму прапорщика.
К большому деревянному дому, где жил хороший знакомый Жестовского инженер-химик Гриша Янгель, они подъехали около семи вечера. Хозяин был дома и без долгих разговоров согласился посмотреть, что ж там за «плохое олово». Взял тяжелый литок, взвесил на руке, внимательно присмотрелся к спилу, понюхал, даже на зуб попробовал. Хмыкнул и понес его в боковушку, где у него была устроена домашняя лаборатория. Отрубил зубилом кусочек и начал над ним колдовать, достав из железного шкафа какие-то химические прибамбасы.
– Ну, теперь можно курить часа два. Я несколько реакций заложил, чтобы верно было. Но, ребята, если это то, что я предполагаю...
– А что ты предполагаешь? И что из этого будет?
