– Разумеется, заберём, – ответил я, и от улыбки морщины на его измождённом лице обозначились ещё резче, кадык дёрнулся.
– Но как вы сюда попали? – спросил я.
– Что? – он нахмурился, но потом его лицо вновь прояснилось. – Ах, да… как попал? Я поляк, понятно? В Мурманске сказали, этот корабль должен идти в Англию. Я хочу находить невесту, она в Англии. И я иду на этот корабль…
– Вы хотите сказать, что пробрались на борт тайком?
– Как, простите?
– Ладно, не будем об этом, – сказал я.
– Должно быть, он оставался на борту после того, как все, кроме Хэлси и его шайки, покинули судно, – проговорила Дженни.
– Да, – согласился я. – Так что мы привезём с собой не только серебро, но и живого свидетеля.
– Пожалуйста, – снова заговорил поляк, указывая на «Айлин Мор». – Пожалуйста, ваш корабль. Будет большой шторм. Здесь будет плохо. Он с запада, и вода течь через весь остров. Скоро будет темно, и вы должны иметь много якорей, нет?
– Бывает, что ветер дует с востока? – спросил я его. Он нахмурился, подыскивая слова.
– Нет, только однажды. Тогда было ужасно. Днище почти вдавило в корабль. Каюты все вода. Волны достают там, – и он указал на мачты.
Он, конечно, преувеличивал, однако было очевидно, что при восточном ветре волны будут перехлёстывать через защищавшие остров рифы, а этот укрытый пляж превратится в залитый бушующей водой ад. Слава Богу, что господствующими ветрами тут были западные.
– Тогда давайте укрепим «Айлин Мор» ненадёжнее, – предложил я.
– Вы не должны спать на ваша маленький корабль. Вы должны приходить сюда, пожалуйста. Будет очень плохо. «Айлин Мор» стояла носом к пляжу, против ветра, который с рёвом обдувал Скалу Мэддона. Среди снаряжения «Трикалы» мы нашли два маленьких шлюпочных якоря. Привязав к ним крепкие перлини, мы надёжно зачалили яхту. Два якоря на носу, два – на корме. С кормы перлини были длиннее, чтобы в случае перемены ветра яхту не выбросило на пляж. Потом мы перешли на «Трикалу», взяв с собой резиновую лодку.
Зелински настоял на том, что кашеварить будет он. Робости как не бывало. Слова лились из него непрерывным потоком, он бегал туда-сюда, стеля нам постель, грея воду, роясь в аптечке, чтобы залатать наши порезы. Он был до безумия рад человеческому обществу. Да и коком Зелински оказался прекрасным, а запас провизии на судне сохранился благодаря холоду. После ужина начался шторм. Мы поднялись на палубу. Стояла кромешная тьма. Ветер продувал надстройку, бросал нам в лицо брызги, шум прибоя в рифах усилился, но даже он не мог заглушить грома волн, бивших в скалы на западном краю острова.
