Ленни трусцой подбежал к Криспину, покачивая головой, которую обыкновенно втягивал в плечи, совсем как стервятник. Криспин предполагал, что привычку эту он приобрел от долгого сидения в тюремных камерах.
— И зачем это вы мне всю игру испортили, мастер Криспин?
— Ты же не хочешь снова оказаться в тюрьме, а, Ленни? На этот раз ты мог наверняка лишиться руки.
— Вы же не упрячете старика Ленни снова за решетку, добрый господин? Неужто, трех раз недостаточно?
— Так пусть четвертого не будет. Вряд ли получится заморочить шерифу голову настолько, чтобы он не отнял у тебя в наказание руку. Тебе мало потери уха?
Ленни потер шрам на месте ушной раковины, прикрытый длинными тонкими волосами.
— А как такому человеку, как я, зарабатывать себе на жизнь, я вас спрошу? Я почти ни на что не годен, и это правда.
— Бери пример с меня. Ведь я все же нашел себе новое ремесло.
— Ну, вы — это вы, не так ли? — Ленни потер подбородок с трехдневной щетиной, глаза его сверкнули. — А у вас не найдется какой-нибудь работенки для старика Ленни?
— Не сейчас. Ты так и живешь рядом с «Чертополохом»?
— Меня там можно найти.
Криспин поразмыслил.
— Может, у меня и будет что-то для тебя. Ты ведь знаешь моего слугу Джека?
— Встречались раз или два.
— Он может зайти к тебе и принести от меня записку.
— И фартинг?
— И фартинг. Видишь? Не так уж и трудно заработать на жизнь честным трудом.
Ленин улыбнулся, обнажая почерневшие зубы, и затрусил прочь вдоль сточной канавы.
Криспин пронаблюдал, как он исчезает в серой лондонской дымке, почувствовал упирающиеся в бок стрелы и вспомнил о мастере по изготовлению стрел, с которым ему нужно было поговорить. Звали его Эдвард Пил. Криспин хорошо знал его по своей прежней жизни при дворе, в те дни Криспин постоянно охотился на оленей в королевском парке вместе с другими придворными. Пил делал самые лучшие, самые прямые стрелы. И на каждую ставил свое клеймо, которое Криспин увидел на древках обеих стрел. Также мастер ставил метку владельца стрелы. Все предельно просто: Пил узнает метки и изобличит Майлза.
Но для разговора с Пилом надо пробраться во дворец. Он, разумеется, проберется, как делал это и раньше, хотя задача не из легких. Во-первых, Криспину запрещено появляться при дворе. И во-вторых, из-за покушения на жизнь короля Вестминстерский дворец будет запечатан надежнее бочки французского вина.
При мысли о короле Криспин невольно спросил себя, насколько серьезным было покушение. Аббат Николас наверняка знает.
