Цзэн-цзы, принадлежавший к группе младших учеников (кроме него, туда входили, в частности, Цзы Чжан, Цзы Ю и Цзы Ся), однажды сказал: «Если человеку можно доверить малолетнего принца, поручить управление землями в сто ли и он не отступится от своего даже в опасности – благородный ли это муж? Да, это благородный муж». Сразу за этим следует такое суждение: «Служилому надлежит быть сильным и непоколебимым, поскольку бремя его тяжко и путь далек. Человечность – его бремя; разве не тяжко оно? Только со смертью останавливается он; разве это не далеко?» В этом фрагменте служилый считает своей долей достижение человечности и должен стойко выполнять эту задачу вплоть до самой смерти. Термин «служилый», использованный Цзэн-цзы, равнозначен «благородному мужу» прошлого высказывания. И тот и другой должны, даже ценой жизни, настойчиво стремиться к достижению человечности. Для школы конфуцианства, возглавлявшейся Цзэн-цзы, термины «служилый» и «благородный муж» были полностью идентичны.
Так, более раннее представление о благородном муже как идеальном человеке, получившем изысканное аристократическое воспитание, у Цзэн-цзы превращается в идею образца класса служилых, человека, состоящего на службе у князя или какой-либо аристократической семьи и обладающего талантами, необходимыми на службе у правителя. Вполне возможно, что синонимичность терминов «служилый» и «благородный муж» представляет собой результат поздней экзегезы, исправлений и добавлений, внесенных или Цзэн-цзы, или последователями учеников Конфуция.
Переход к рассмотрению благородного мужа в качестве идеала класса служилых, воспитывающего в себе скорее военные, чем гражданские добродетели, симптоматичен не для времени жизни Конфуция, а для того времени, когда жили его ученики. Поэтому следует предположить, что переход от воззрения на благородного мужа как на образец аристократа к представлению, согласно которому он был образцом служилого, был осуществлен учениками, хотя вполне может быть, что эта тенденция по меньшей мере стала очевидной уже при Конфуции.
Первые данные о концепции человечности как пробуждения человека к существованию в обществе мы находим во время управления «достойных министров», однако на этом этапе процесс пробуждения и его воздействие были ограничены узкими рамками аристократии. Конфуций явился первым человеком, расширившим эту концепцию и связавшим с ней недавно возникший и более обширный класс служилых.
