На этот счет Конфуций высказался так: «Благородный муж осведомлен в долге, мелкий человек – в выгоде». Здесь проведенное между благородным мужем и мелким человеком различие опирается на обладание нравственным чутьем или на его недостаток – или, опять же, на пробуждение к социальному бытию или на его отсутствие. Различие состоит именно в нравственном чутье, а не в какой-либо мыслительной способности (это ее присутствие или отсутствие обусловливают врожденные данные). Утверждение Конфуция «Только очень мудрых и очень глупых нельзя изменить», как кажется, свидетельствует о том, что он признавал факт врожденного различия умственных способностей. Однако он также заявлял: «Я не встречал еще человека, чьих сил было бы недостаточно, чтобы весь день посвятить себя человечности», а это означает, что человечности при желании может добиться любой. Эта же мысль сквозит в словах «Люди по природе сходны, а по привычкам различны»: мы видим, что, по мнению Конфуция, моральное чутье – общечеловеческое врожденное качество, у разных людей оно отличается совсем незначительно. Какие-то различия в их нравственном сознании развиваются лишь в процессе воспитания.
Цзы Чань считал, что разница между благородным мужем и мелким человеком состоит во врожденной способности суждения: ею, в отличие от народных масс, наделен благородный муж. Напротив, Конфуций полагал, что разница состоит в моральном чутье и возникает в процессе воспитания. Вполне возможно, что это расхождение объяснялось разным общественным положением прирожденного аристократа и представителя недавно образованного класса служилых. Конфуций сказал: «Благородный муж верен добродетели, мелкий человек верен земле». Это значит, что в то время, как народ всю свою жизнь привязан к родной для него старой деревенской общине, благородный муж должен расстаться с ее узостью и ограниченностью и перейти к политической деятельности, общаясь с просвещенными государственными деятелями.
То же значат и слова: «Если служилый привязан к праздной жизни, его не стоит называть служилым»; только здесь говорится не о благородном муже, а о служилом. Сюда же относится и высказывание: «Целеустремленный служилый и человечный человек не стремятся жить, если это принесет вред человечности: они скорее убьют себя, чтобы сохранить полноту человечности». Этот параллелизм между «целеустремленным служилым» и «человечным человеком», как кажется, свидетельствует о том, что целеустремленный служилый добивается именно человечности. В этом смысле служилый и благородный муж, чья цель – человечность, не отличаются друг от друга, хотя следует заметить, что контексты, где слово «служилый» используется в качестве синонима слова «благородный муж», содержатся только в «Поздних изречениях».
