– Привет! – воскликнул он, когда ввели Линденберга. – Ты не очень разговорчив. Боже мой, куда ты смотрел! Говори, морда! Кто тебя так отделал?
Линденберг слегка погрозил Бюргеру кулаком и лег на свою койку.
– Он немного может сообщить о себе, – продолжил Бюргер.
– Наконец появился унтер-офицер, который придерживает свой язык, – поддержал Бюргера Кнолле. – Жаль, что не все такие.
– Он даже не может целоваться.
– Кого ему целовать? Тебя, что ли?
– Заткнитесь, – проворчал Шузе 2-й.
– Ты слышал? – повернулся Кнолле к Бюргеру. – Этот лазаретный китаец подает голос… Тебе нравится твой канареечный цвет?
Шузе со стоном отвернулся.
Вошел санитар Бирнер.
– Пора смерить температуру, господа, – сказал он.
– Как, снова? – возмутился Кнолле. – Зачем мерить температуру парню со сломанной лодыжкой?
– Таковы правила, – ответил Бирнер. – Давайте, господа, пошевеливайтесь… Вы тоже, унтер-офицер.
– А что будет, если мы потонем? – спросил Бюргер.
– Тогда за вами будет особый уход. Вас поместят в резиновую лодку, а военврач лично сядет за весла, чтобы перевезти вас в резиновой лодке через этот пруд.
– В таком случае мы далеко не уедем.
Санитар Бирнер собрал термометры.
В этот момент все началось. В этот момент плоские шутки моряков внезапно оборвал тревожный звон.
Раз-два-три-четыре-пять – раздавались резкие звонки по всему огромному кораблю.
Короткая пауза.
Раз-два-три-четыре-пять – вновь звучали звонки предупреждения.
И так снова и снова.
Звон пронизывал их самих. Их нервы. Их головы и тела. Забегали глаза. Каждый инстинктивно попытался выпрыгнуть с койки. Санитар забыл записать показания термометров в карточки.
По лазарету пробежал лейтенант-военврач. Смешались крики и стук морских шлюпок о бронированные плиты корпуса корабля.
Воздушная тревога!
Согласно плану «Свордфиши» с «Арк Роял» летели к «Шеффилду», который уже два часа поддерживал радиолокационный контакт с «Бисмарком». (Наблюдатель в «вороньем гнезде» крейсера, первым увидевший германский флагман, получил два фунта стерлингов вознаграждения.) Экипажи самолетов и кораблей общались посредством сигналов. Первый боевой строй «Свордфишей», летевший на большой высоте, достиг цели.
В тот же момент вражеские самолеты опознал наблюдатель «Бисмарка».
– Вижу несколько самолетов противника, – доложил он.
Однако в следующий миг черные точки на горизонте исчезли. Ответственные за объявление воздушной тревоги колебались.
Старшие матросы Ржонка и Юганс находились на верхней палубе. Ржонка обеспечивал работу катапульты, Юганс, занимавший боевой пост в орудийной башне «Д», следил за плавающими минами. Оба услышали сообщение наблюдателя за самолетами одновременно. Они уставились в небо, но ничего не увидели.
