Осколок снаряда ранил его в левое предплечье. Только чудом он не истек кровью. Португальцы дали ему несколько дней на то, чтобы набраться сил. Затем пришел португальский морской офицер. Он говорил по-английски и был весьма вежлив.
– Вам повезло, – сказал португалец.
– Кого еще спасли?
Офицер пожал плечами в знак сожаления.
– Вы немец?
– Да.
– Боюсь, вас придется интернировать. Но не беспокойтесь. Вам будет у нас хорошо.
Нобис кивнул.
– Когда выздоровеете, отправитесь в лагерь… Правила вы знаете. Но если вы дадите слово, что не сбежите, вам позволят передвигаться свободно. У вас будет время подумать над этим. Желаю скорейшего выздоровления.
Нобис привык к аккуратной медсестре, охране за дверью, еде, запаху карболки. Его рана быстро заживала. Через несколько дней его выпишут.
Чтобы разогнать скуку, он занимался ловлей мух.
Затем случилось это. Когда дверь открылась, он даже не взглянул на нее.
Перед ним стояла Дайна. Бог знает, как она узнала, что он ранен и лежит в португальском госпитале.
Она улыбалась. Выглядела свежей и хорошенькой. Как всегда. Она присела на край его кровати, как будто встретиться здесь с немецким морским офицером было обычным делом.
– Вы поправляетесь, – сказала она. – Мне сообщил врач.
– Вот как, – откликнулся он.
– Трудно было?
– Зависит от того, как на это посмотреть.
– Хоть раз эта проклятая война сделала что-то хорошее, – заметила Дайна. – Наконец мы вместе. – Она поцеловала его. – Здесь спокойно, – продолжала она. – Солнце. И для вас есть работа. – Она улыбнулась счастливой улыбкой.
Он взглянул на Дайну и обо всем забыл. Пристально вглядывался в ее глаза и впервые перестал думать о 18 погибших членах экипажа своего корабля.
– Я все устроила, – сказала Дайна. – Вам нужно только подписать какую-то форму и вас освободят.
– Верно, Дайна, – ответил Нобис. Он заставил себя улыбнуться. Знал, что не будет подписывать форму. Но не мог сказать и не скажет об этом Дайне. Не в это время – время, предоставленное ему гибелью его корабля.
Он ощущал ее тепло, пожатие ее руки, ее губы. Он целовал ее – и даже когда делал это, уже думал о том, как бежать из страны, что считал еще своим долгом.
Долгом немецкого офицера. Долгом, который оказался сильнее Дайны.
Это было ровно шесть месяцев назад… и теперь капитан-лейтенант Нобис служил на «Бисмарке», чтобы выполнять долг, оторвавший его от Дайны. Он положил фотографии, письма в свой рундук и бросился на свою койку.
Как раз в то время, когда он засыпал, вошел вестовой. Первый штурман хотел обсудить с ним достоверность сведений о числе убитых в ходе боя с «Худом».
