- Понятно! Второй вопрос: сделан ли уже анализ содержимого консервной банки, на котором настаивал доктор Энкарно?
- Банки? В том-то и дело, что конкретной банки не существует. Консервы у Шриверов были с собой. Одну банку они выбросили - где, не помнили. Вторую, с остатками колбасы, донесли до дома. Рол Шривер собирался доесть ее, он просто обожал эту колбасу, но его стошнило, и миссис Шривер еще до прихода врача выбросила банку в мусоропровод.
- Значит, вы отказались от лабораторного анализа! А если этот ваш доктор Энкарно все-таки ошибся диагнозом? А если - допустим даже фантастическую гипотезу - он под видом лечения сам отравил их? Упустить такую важную вещественную улику?! - От возмущения Мун даже привскочил со стула.
- Успокойтесь! - Полковник Бароха-и-Пинос сделал паузу, потом с полуулыбкой продолжал: - Будьте уверены, наша полиция работает не хуже вашей. Мы подобрали из мусорного контейнера все банки с этой проклятой колбасой и послали на анализ в Малагу. Установить точно, из какой ели Шриверы, разумеется, невозможно. Но поскольку в гостинице, кроме них, никто не отравился, то обнаружение в любой из них ботулина полностью подтвердило бы диагноз.
- Извините. - Мун с облегчением вздохнул. - Я действительно недооценил вас.
- Результатов анализа пока еще нет. У нас работают медленно, но зато точно. В смысле научного оснащения мы, конечно, немного отстаем, но наше управление в Мадриде совсем недавно получило технику из Америки... В общем, как только Малага даст ответ, я немедленно сообщу вам.
- Спасибо! Скажите, вам не показалось странным: доктор Энкарно был единственным из свидетелей воздушной катастрофы, который не явился в полицейский комиссариат?
- Должно быть, он с горя просто напился. Как-никак два первых смертных случая за всю его практику.
- А супруги Матосиньос, отравившиеся теми же консервами? Они обращались к другому врачу?
- Да нет, он у нас единственный. Но сами понимаете, одно дело полунищие крестьяне, которых даже некому оплакивать, совсем другое постояльцы отеля, к тому же родственники американского богача. Репутация человека любой профессии - и вы это знаете не хуже меня, - к сожалению, определяется общественным и материальным весом его клиентов. К примеру, если я упущу мелкого карманного воришку, меня за это только слегка пожурят, а если по моей вине от руки правосудия ускользнет какой-нибудь выдающийся преступник, мне самому, пожалуй, не миновать тюрьмы.
