— Вы смогли с ним поговорить? — поинтересовался Питер.
— Попытался, — произнес Эксфорд, кивнув на изображение на экране. — Вот. Взгляните и послушайте.
Картинка на экране вновь изменилась. Теперь чужак довольно активно передвигался по небольшому помещению. Он прохаживался вперед и назад, причем его ноги совершали настолько хаотичные движения, что их никак нельзя было назвать походкой. Сейчас Эландер уже не сомневался, что это действительно инопланетянин. «Переодетый человек не смог бы ходить таким образом», — подумал он.
Чужак был явно сильно взволнован. Надкрылья на спине хлопали друг о друга. Инопланетянин показался Питеру похожим на гигантского кузнечика. Однако странное существо явно было теплокровным. Кроме того, в отличие от насекомого у Чарли не имелось панциря, фасеточных глаз и жвал.
Однако лицо чужака поражало. Внезапно оно преобразилось и стало неестественно подвижным. Кожа сморщилась, симметрично расположенные пигментные линии и пятна моментально приняли новые формы. Широко открытые глаза, напоминающие стеклянные шары, завращались, зрачки принялись сужаться и расширяться. Раззявился узкий рот, неприятно зашлепали тонкие губы, за которыми Эландер заметил желтоватый язык и два ряда роговых выростов, напоминавших зубы.
И тут раздался голос инопланетянина…
Питер обеими руками зажал уши, когда Эксфорд увеличил громкость. Звук был похож на пронзительный, оглушительный свист, который могли бы издавать два огромных дерущихся попугая.
— Два ряда голосовых связок, вибрирующих одновременно, — пояснил Фрэнк, снова уменьшив громкость. — Это не так уж и странно, если хорошо подумать. Ведь на Земле существовали некоторые виды птиц, которые пели похожим образом. С помощью таких звуков можно передать много информации — используя не только частоту, тембр, но и комбинации их друг с другом, наслоения одной мелодии на другую. Полагаю, при других обстоятельствах это звучало бы достаточно красиво, но Чарли не пытался меня разжалобить или вызвать симпатию.
— Но вы все-таки каким-то образом общались? — спросила Хацис.
Ее тон выражал сострадание при виде чужака, мечущегося в своей камере-клетке от одной стены к другой и издающего жуткие вопли, которые сейчас эхом носились по всей «Жемчужине». Каждый раз, когда звук голоса инопланетянина повышался, она сильно вздрагивала.
Фрэнк отрицательно покачал головой.
— Его язык очень сложен, — с явным разочарованием произнес генерал. — Кроме того, я не так много его слушал, чтобы провести тщательный лингвистический анализ. Дюжина моих энграмм круглосуточно трудилась над этой проблемой, но до сих пор мы так и не получили существенных результатов.
