Мартина и Пауль расспрашивали Евгения про то, что сейчас творится в России, не обращая внимания на слегка дувшегося Карла, который, хмурясь, все же энергично отдавал должное нехитрым кулинарным произведениям старшего брата и его супруги. Спиртного он не пил, потому что предстояло еще возвращаться в Эрфурт, только выпросил себе бутылочку безалкогольного пива. Пауль же, не в пример Карлу, с видимым удовольствием опрокидывал в себя рюмки с «Невской».
Примерно через час, все, насытившись, расположились в шезлонгах, лениво переговариваясь. Неожиданно Пауль поднялся и поманил за собой Евгения. Они спустились в обширный подвал, имевшийся под домом. Здесь у Шнайдера-старшего были и мастерская, и лаборатория, и что-то похожее на кабинет.
— Я так понимаю, у тебя серьезные проблемы? — спросил он. И, получив в ответ хмурый кивок, сразу поскучневшего Евгения, хлопнул его по плечу. — Не расстраивайся, найдется твоя жена. Мы еще пива все вместе попьем! Или водки. Ты по этому делу в город ходил? Все решил?
— Нет, — сознался Миронов. — Завтра еще встреча предстоит. А там, как получится.
— Помощь нужна?
— Даже и не знаю, — задумчиво сказал Евгений. — Не мешало бы какую-то записывающую аппаратуру найти. Только компактную.
— Это не проблема, — усмехнулся Пауль. — Сейчас организуем!
Он порылся в ящиках и шкафах и достал на свет несколько не совсем обычных для постороннего глаза предметов.
— Где у тебя завтра встреча?
Евгений объяснил.
— Знаю. Сделаем вот так…
В Эрфурт вернулись поздно. Карл всю дорогу молчал и с вопросами к Евгению не лез. Наверняка он уже раскаивался в том, что предложил свою помощь Миронову, и прикидывал, как бы поскорее отделаться от коллеги, принесшего столько беспокойств. Но напрямик сказать: «Езжай в свою Россию, нам здесь своих забот хватает», конечно, не мог, природная деликатность не позволяла. Да даже если бы и сказал, Евгений и ухом бы не повел. Подумаешь, напрягает его! Ничего, потерпит! Будем надеяться, недолго ему терпеть…
Ужинать, естественно, не стали. Евгений ушел к себе на этаж, свалился на постель и дотянулся до пульта. Здесь, в Германии, с телевидением было повеселее. А тарелка на крыше дома Шнайдеров принимала огромное количество каналов. Российских, правда, не нашлось. Евгений бездумно пощелкал кнопками, заинтересовался, стал смотреть. Показывали запись первой высадки американцев на Луну. Прямую передачу, которую смотрел весь мир. Кроме, разумеется, Советского Союза и стран Варшавского договора. Наверное, посчитали этот великий момент в истории человечества «идеологически вредным». А может, просто жаба душила, что не советский гражданин первым ступил на поверхность другой планеты. Ведь почти до самого последнего момента пытались америкашек обогнать. Но, как всегда бывало в социалистическом отечестве, пуп надорвали, потому как не смогли конструкторы и разработчики амбиций сдержать, чуть глотки друг другу не перегрызли, да у верховных властителей государственного ума не хватило довести начатое дело до конца. Тут же начали беззастенчиво врать, что, дескать, на фига нам людьми рисковать, мы туда умные машинки посылать будем. С чего бы это они вдруг так о людях заботиться стали?
