На сей раз, на требование дать декорацию, изображающую внутреннее убранство хижины, он спустил вниз бревенчатую избу с парой томагавков и револьверами, симметрично и артистически развешанными на стене под потолком. На возражение режиссера, что такая декорация вряд ли подойдет к данной пьесе, он попросил не привередничать и довольствоваться тем, что есть. Режиссер пробовал убедить его, что бревенчатая изба с томагавками и револьверами служила бы отличным изображением хижины в каких-нибудь австралийских дебрях или американских девственных лесах, но что в Англии, в особенности, когда надо изобразить местность, отстоящую от Лондона на расстоянии каких-нибудь пяти миль, ни за какие деньги нельзя встретить ничего подобного; но Джим только презрительно пожимал плечами и качал головой. Наконец Джиму надоело отмалчиваться, и он привел в свое оправдание следующий веский аргумент: предыдущий антрепренер этого театра, умерший пятнадцать лет тому назад (которого поэтому никто не помнил, кроме одного Джима), всегда употреблял эту бревенчатую избу для изображения английских хижин, а этот господин (умерший антрепренер) был бесспорно умный и знающий свое дело человек, так что, в данном случае, нельзя спорить, даже если и сам Джим круглый дурак и осел.
Насчет последнего предположения Джима никто никогда не спорил, относительно же первого спорить было слишком поздно. Одно только можно сказать: если мистер Харрис, как обыкновенно в таких случаях называются таинственные антрепренеры, действительно таким образом обставлял свои пьесы, то эффект наверняка получался чрезвычайно странный, хотя и оригинальный.
В данное утро Джим оказался крайне упрям, и ничто не могло заставить его переменить декорацию, даже указание режиссера на имеющуюся в наличии более подходящую декорацию, чем эта, написанную не так давно для последнего антрепренера. Джим не знал, где она лежит, да к тому же, по его словам, у нее был оборван канат, так что спустить ее сверху не было никакой возможности. После такого объяснения он спокойно отошел в сторону, чтобы продолжать с фонарщиком перебранку, прерванную двадцать минут тому назад.
Эта первая репетиция происходила без декорации и без костюмов, главное внимание обращалось на музыку, на выходы актеров и на ознакомление с местами; но, конечно, было весьма желательно узнать как можно скорее, какие декорации более подходят к данным сценам и какие из них требуют починки или поправки.
