Потешь нам душу и обрадуй разум!
Свечной торговец, нынче ты -- бедняк,
И вскоре не у дел останется светляк.
Эбен презрел кондитерские лавки
(Он во дворце халву и пастилу
Нещадно трескал и просил добавки);
Он важно шел -- и вдруг изрек хулу:
Отчаянно фальшивил на углу
Скрипач, игравший токмо ради хлеба.
"О, где бы взять поганую метлу!" --
Рыкнул Эбен. Тут капли пали с неба,
И хлынул дождь, и раб забрался в кузов кэба.
"Я дерну шнур, -- сказал Эбен. -- Мой Бог!
Ну, где такую сыщешь колымагу?
Сиденье -- рвань, в обивке -- уйма блох.
Одер ледащий не прибавит шагу:
Я скоро трупом, намекает, лягу!
Стекло приспустишь -- больше не поднять,
И всюду щели пропускают влагу!
О Боже, мы ползем -- за пядью пядь!
Пора бы паланкин использовать опять!
О ты, ползущий медленней улитки,
И тяжко раздувающий бока!
Ты утром вез бедняцкие пожитки,
А днем возил, увы, ростовщика,
Что бедняка прижмет наверняка;
И вечером тебе нашлась обуза:
Из кабака доставил седока
Домой. О, ты влачил немало груза!
С удачей у тебя, о кляча, нет союза.
Шагай, бедняга, не жалей подков!
Ты держишься в оглоблях еле-еле,
А надо на кивок, иль жест, иль зов
Покорно поворачивать к панели:
Увы, не потрудились -- не поели
Ни ты, ни кучер, уж таков закон.
Вздыхай, бедняга, о своем уделе!
Вздыхай, пока тебя летят в обгон
Карета, и ландо, и прыткий фаэтон".
И тут, заметив нужный переулок,
Эбен без промедленья дернул шнур.
Замолк ужасный скрип колесных втулок,
Застыл одер, измучен и понур.
"Да, сударь! -- молвил кучер. -- Перекур:
Тут ни проезду нету, ни проходу!
Глядите, сколь пролеток, бричек, фур --
Толпиться, вишь ты, нонче взяли моду!
Видали, сударь, мух, слетающихся к меду?"
Сошел Эбен. Мощенные слюдой,
Повсюду отражали тротуары
Эбеновую рожу с бородой,
Какую отпускают янычары,
Пунцовый плащ, атласные шальвары
(Их натянул бы даже падишах),
Кушак шелковый -- а еще динары,
Что и в носу блистали, и в ушах:
Любимый царский раб рядился в пух и прах.
Спеша вперед, Эбен с любовью пылкой
Гляделся в сумрак слюдяных зеркал --
И расплывался радостной ухмылкой
(Он чаял государевых похвал).
И, созерцая собственный оскал,
Домчался к магу вихрем, ураганом;
Швейцара кликнул, взором засверкал,
Зелено-бело-золотым тюрбаном
Тряхнул, и поиграл огромным ятаганом.
"Похоже, у хозяина прием?" --
Эбен спросил. Швейцар сказал: "Куда там!
У нас под боком нынче торг тряпьем --
Царь женится, пришла пора затратам!
Здесь Magazin des Modes на радость фатам
И женам их открыли... Тарарам!
