Он оглядел ее без видимого интереса, одобрения или порицания. Последнее, впрочем, было практически невозможно, потому что Анжела выглядела такой юной и свежей, как полураспустившийся бутон белой розы.
— Ты опоздала, — заметил он. — Я уже начал гадать, собираешься ли ты вообще к нам присоединиться.
Анжела не могла сдержать изумление.
— Я здесь уже почти минуту, — ответила она. — Я не думала, что вы заметили меня.
Он взглянул на часы:
— Ровно сорок пять секунд. И я заметил тебя в тот момент, когда ты появилась в дверях.
Анжела строила различные предположения насчет того, как рассядутся за ужином гости, и была немало удивлена, обнаружив, что ей отведено почетное место по правую руку от Фелипе, а миссис Раддок усадили на левую сторону. Донью Миранду попросили занять противоположный от хозяина конец стола, и это признание того, что она временно занимает место хозяйки дома, доставило ей немало удовольствия.
По этой причине на протяжении всего ужина у бабушки было хорошее настроение. Миссис Раддок и трое ее друзей получили от нее гораздо более доброе отношение, чем могли рассчитывать. Анжела прекрасно понимала, что ее бабушка против их присутствия в доме главным образом потому, что миссис Раддок была так привлекательна. Знание того, что внучка должна заключить брачный союз с мужчиной, который пригласил Уиллоу, делало донью Миранду немного подозрительной. Как бы то ни было, у нее не имелось оснований ставить под сомнение честность дона Фелипе Мартинеса. А его происхождение исключало возможность, что он сделает нечто способное заставить хотя бы одного из его многочисленных родственников приподнять краешек брови.
Но в то же время донья Миранда достаточно хорошо знала жизнь, чтобы понимать, что мужчина — это, в конце концов, всего лишь мужчина. Тот факт, что он продолжал дружбу с такой женщиной, как Уиллоу Раддок, после смерти ее мужа, который был первопричиной этой дружбы, вынуждал с подозрением относиться к подобной ситуации, если бы речь шла о ком-то другом, а не о доне Фелипе. Но речь шла именно о доне Фелипе, и это могло успокоить все подозрения.
Бабушка, однако, не могла отрицать, что испытала легкий шок, когда ей представили миссис Раддок, и сердилась на Анжелу: внучка должна была сказать ей прямо, что эта женщина — авантюристка. А она явно была авантюристкой, иначе не принимала бы приглашений от мужчин вроде дона Фелипе, тем более если он только что объявил о своем намерении жениться.
