Пожалуй, начало было слишком пафосным, он сам это почувствовал, потому что народ несколько притих и посерьезнел.
А Пирошников представил ведущего поэтической части вечера – это был староста литературного объединения Роберт Калюжный, могуч1 ш молодой человек, бывип ш толкатель ядра, а ныне поэт– верлибрист. Он ступил на помост, отчего тот угрожающе заскрипел и, обернувшись к залу, стал говорить о литературном объединении.
Пирошников сделал два шага вперед, опустился на стул рядом с Серафимой и только тут перевел дух.
Он слушал стихи невнимательно, не мог сосредоточиться, лишь наблюдал, как реагирует Серафима. По ее лицу было видно – нравятся ей стихи или нет. Чаще всего оно выражало недоумение, но иногда какой-нибудь поэтессе удавалось задеть Серафиму за живое, и тогда глаза ее влажнели, она украдкой вытирала их платочком.
Так прошли два часа, томительные для Пирошникова. Стихи слились в сплошное монотонное жужжание, и лишь в мозгу у него время от времени вспыхивало древнекхмерское заклинание.
Наконец последняя поэтесса получила свою порцию аплодисментов, и бывший спортсмен объявил об окончании чтений.
Пирошников немедля вышел на сцену и, подняв руку, громко крикнул:
– Тишина!..
Зал притих.
– А теперь – силлаботонические практики! Экстрасенс и прорицатель Деметра!
И он сделал жест в сторону двери.
Заиграла музыка, погасли софиты, лишь один луч маленького прожектора высвечивал яркое круглое пятно на двери. Та медленно распахнулась, и в зал вошли два мальчика в чалмах, которые несли перед собой прозрачные стеклянные чаши с водой, где плавали лепестки белой розы. За ними вошла Деметра в черной полумаске.
Замыкала процессию девочка лет семи в костюме феи, которая несла в одной руке жезл, оклеенный серебряными звездочками, а в другой – нечто среднее между шапкой Мономаха, чалмой и шутовским колпаком.
Короче, это было сказочно. Зал замер.
Процессия двигалась медленно. Чтобы пройти несколько метров до помоста, жрице потребовалась целая минута. Наконец она взошла на сцену, а ее маленькая свита выстроилась вдоль барной стойки. Прожектор погас и вновь зажглись софиты. Деметра сделала шаг вперед и объявила: – Верховный демиург, мастер силлаботонических практик и король полтергейста Владимир Пирошников!
Вся ее маленькая камарилья, обойдя помост спереди, гурьбой приблизилась к ней и протянула свои дары.
Деметра обеими руками подняла головной убор и водрузила его на Пирошникова. Затем она, двигаясь, как в замедленном кино, приняла от феи жезл и вручила его Владимиру. И наконец, опустив обе ладони в чаши, она зачерпнула воды с лепестками и окропила демиурга.
